Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

Однако Патриарх Фотий, очевидец и участник событий, рисует несколько иную картину. Его вторая проповедь не содержит ни указаний на то, что риза Богородицы была опущена в море, ни рассказа о буре. Корабли варваров просто неожиданно разворачиваются и уходят после того, как торжественная процессия с ризой Богородицы обошла городские стены.

Историки до сих пор спорят о том, почему росы отступили. Некоторые полагают, что, оценив свои силы, они решили не брать город штурмом, дабы не понести больших потерь. По другому мнению, росы изначально не планировали брать город, а ограничились тем, что разграбили его окрестности. У Патриарха Фотия есть свой ответ: город был спасен потому, что за него вступилась Богородица.

О том, как варвары грабили окрестности Константинополя, Фотий рассказывает с присущим ему красноречием. При этом он выражает уверенность в том, что их изначальным намерением было захватить город, и сетует на беспомощность византийских полководцев:

Ибо те, кому некогда казался невыносимым один лишь слух о ромеях[1326]

, подняли оружие на саму державу их и потрясали руками, разъяренные, в надежде захватить царственный град… Ведь они разграбили его окрестности, разорили предместья, свирепо перебили схваченных и безнаказанно окружили весь город — настолько превознесенные и возвеличенные нашей беспомощностью, что жители не смели смотреть на них прямым и бесстрашным взором, но из-за чего приличествовало им тем мужественнее вступить с врагом в схватку, от этого они раскисали и падали духом. Ибо кровавые варварские убийства соотечественников должны возбуждать праведный гнев и требовать, положась на благие надежды, поспешить со справедливым возмездием; но спасшиеся, которые должны были отомстить за попавших в беду, струсив и испугавшись, обмякли, воображая в страданиях пленников собственное пленение. Ведь как только внезапный ужас проник в глубины сердца и болезнь воспалилась в язву, поток робости словно от какого-то источника и очага сердечной опухоли стал разливаться по всему телу и сделал парализованными члены тех, на кого возложены военные решения. Так сделались мы игрушкою варварского племени: угрозу их посчитали неодолимой, замысел — непосрамляемым и натиск — неотразимым[1327].

Константинопольский Патриарх не жалеет красок, чтобы изобразить жестокость подступивших к городу варваров: