Тайна Черной пирамиды

Вскоре на их пути встретилась очередная развилка. Одна часть коридора уходила налево, другая направо. Недолго думая Мороз решил, что стоит идти налево.

— Шагай через порог! — наставив ружье на товарища, приказал атаман.

Лютый опять заколебался, но потом сплюнул и решил, что пусть лучше он умрет быстро и без мучений, попав в спрятанную ловушку, чем от рук атамана, который не будет так милостив, как эти дьявольские устройства древних, что за секунду отнимают жизнь. Решив это, он шагнул через порог и, оказавшись на другой стороне, понял, что ничего не произошло. Будто великий груз упал с его плеч и, выдохнув, Сявка решил, что непременно поквитается с Морозом при первой же возможности, и смерть его будет долгой, жестокой и мучительной.

"Я буду медленно отрезать твои конечности, атаман, и при этом с наслаждением смотреть тебе в глаза", — мысленно пообещал Лютый.

Меж тем и Мороз уже оказался на другой стороне порога, но идти дальше он отчего-то не спешил, а приостановился и заинтересованно посмотрел на арку, через которую только что прошел. Весь периметр арки покрывали какие-то полукруглые металлические набалдашники.

— Чего там, атаман? — постаравшись, чтоб голос звучал как можно спокойней, спросил Сявка.

— Интересно… — пробормотал Мороз, скидывая с плеча ружье.

— Да чего там может быть интересного?

— Меня интересует, была ли здесь ловушка, балбес?! — гаркнул на товарища атаман, а затем, сделав шаг назад, ткнул штыком ружья в каменный пол возле самого порога.

Маленькие металлические набалдашники сверкнули, как звезды на ночном небе, и из каждого вдруг ударила молния. Эти молнии шли от одного металлического полукруга и доходили до противоположного, создавая сверкающую решетку, сплошь закрывшую проход. Окажись кто-то сейчас между ними его бы просто испепелило.

— Какова же была сила тех, кто построил эту пирамиду?! — пробормотал Мороз. — Если уж они научились подчинять себе силы природы!

— А может это были и не люди вовсе? — предположил Лютый, тоже ошарашенно глядя на сверкающие молнии.

— А кто? — сорвался с губ вопрос, хотя ответ на него атаман бы предпочел не знать.

— Может это были демоны?

— Что?! Демоны! — отчего-то взбесился Мороз. — Я тебе сейчас, как дам демонов, — и он направил на товарища ружье, — а ну пошел!

— Да иду, иду, — пробурчал Лютый и недовольно зашагал дальше.

Но не успел он пройти и десяти метров, как неожиданно пол под ним разошелся, плита резко отодвинулась, открывая сплошную тьму, и разбойник бы точно провалился в ловушку, если бы Мороз не успел схватить его за воротник. Лютый упал на каменный пол, а ноги его провалились вниз. Каторжник перевернулся, захотел подняться и вдруг дико заорал от боли. Атаман увидел, что плита, которая еще секунду назад отъехала куда-то в сторону, вернулась на место и зажала ноги товарищу, который сейчас зверски орал и причитал.

Не зная, что делать, Мороз положил на пол факел и, схватив Лютого за руки, постарался вытянуть беднягу, но это оказалось не так-то просто. От боли Сявка заорал благим матом, рожа его покраснела, а из глаз побежали слезы. Но у атамана получилось, и он почувствовал, что вытягивает разбойника. Но уже в следующую секунду Мороз с ужасом отшатнулся, увидев, что вместо лодыжек у Сявки два обрубка, из которых хлещет кровь.

Атаман попятился и вдруг почувствовал, что наступил на камень, который медленно опускается под его ногой. Реакция Мороза оказалась незамедлительна: он отпрыгнул к стене и как раз вовремя, поскольку с потолка тут же упало внушительное лезвие, всем своим видом напоминающее французскую гильотину. Лютый заорал еще пуще прежнего, и атаман увидел, что лезвие перерубило тому кисти рук.

Отчего-то при виде всего этого Морозу стало на удивление дурно. Тошнота подступила к горлу. Смотреть на корчащегося и орущего благим матом товарища было противно, но он все же осмелился. Лютый с оторванными лодыжками и обрубленными кистями рук извивался словно змея, из обрубков хлестала кровь, лужа под бедным каторжником с каждой секундой становилась все больше и больше, а сам он все бледнее и бледнее, да и кричать, как раньше, бедняга уже не мог, лишь стоны доносились из его рта. Жить Сявке Лютому оставалось недолго.

Мороз отвернулся, поднял с пола факел и зашагал прочь.

— Помоги! — донесся слабый, хриплый, умоляющий голос позади атамана.

— Помоги себе сам! — не поворачивая головы, презрительно бросил атаман и поспешил дальше.

— Да будь ты проклят, Мо-роз!!! — донеслись до разбойника последние слова Лютого, после чего атаман скрылся за поворотом.

И лишь оказавшись за стеной, Мороз дал волю нахлынувшей на него дурноте. Все содержимое желудка, подступившее к горлу, сейчас вырвалось из его рта. Проблевавшись, Мороз вытер губы и с удивлением обнаружил в рвоте маленький кусочек огурчика, который так и не успел растворится в желудке. Это вызвало у разбойника шквал новых эмоций, и он вдруг расхохотался.