Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

– Не злитесь. Поверьте, я здесь ни при чем. Я – лицо пострадавшее, как и вы. Мы с вами стали жертвами одной очень большой интриги. И чем быстрей вы это поймете, тем для нас обоих станет лучше.

– Что вы имеете в виду?

– Книгу – вот что я имею в виду. Вас же Сторожев и Стелла уговорили в Испанию съездить?

– Какая Стелла? Не знаю я никакой Стеллы.

– Неважно. Главное, что она вас знает. Через Сторожева, разумеется. Она всегда в тени держится. Таков ее стиль.

– А вы что про Книгу знаете?

– Немного. Но нам вдвоем поручено ее отыскать. Причем каждому отведена своя роль.

– И какая роль у меня, позвольте полюбопытствовать?

– Охотно отвечу вам на этот вопрос. Только для начала давайте вернемся в университет. Наши поиски оттуда и начнутся. Поверьте, ничего лучше в этой ситуации вы сейчас и сделать-то не сможете. Уважаемый профессор Воронов, на всем божьем свете у вас сейчас нет друга надежнее меня. Нравится вам это или нет, но такова логика той интриги, в которую мы с вами и оказались замешаны.

Слова Грузинчика во внутреннем дворике старинного университета с фонтаном и мраморными скамьями прозвучали столь убедительно, что окончательно обезоружили профессора, к которому писатель так настойчиво набивался в друзья. С чего бы это? Начинающийся дневной зной прогнал наконец жалкие остатки ночной прохлады, и теперь любая тень казалась спасительным оазисом. Уходить отсюда не хотелось. Каждый из собеседников невольно начал искать повод подольше задержаться в этом уютном царстве прохлады. Писатель и профессор присели на одну из мраморных лавок и, словно завороженные, уставились на фонтан. Он журчал так убаюкивающе, так мирно, что казалось, в этом мире нет и не может быть никаких интриг, наоборот, все в нем должно быть прозрачно и ясно, как эти звонкие струи.

Но при этом в глубине души они понимали, что под мерный звук фонтанных струй в их жизнях начали медленно прорастать семена чего-то нового, доселе неведомого.

Вы знаете, – неожиданно нарушил убаюкивающую тишину Грузинчик, – что для физиков вода так и осталась загадкой, тайной. Основное ее свойство – текучесть. Как сочленяются ее молекулы и атомы – вот в чем проблема. У воды нет жесткой структуры. Она постоянно течет, меняется. В строгом смысле ее даже нельзя причислить к элементам Периодической системы Менделеева – столь неустойчива ее структура.

Это вы к чему, господин писатель?

Так. К слову.

Потом вновь помолчали. Сидели и тупо смотрели на фонтан, как змеи, завороженные флейтой факира.

Никак не могу привыкнуть ни к этой жаре, ни к запахам, – через какое-то время посетовал Воронов. – Испания – страна-мираж. Здесь все возможно.

И опять тишина, нарушаемая лишь мерным журчанием воды.

Так какая же все-таки роль отведена каждому из нас в поисках Книги, господин Грузинчик?

Если говорить о вашей, то это роль наживки.

Не понял. Поясните.

На вас и только на вас должна «клюнуть» Книга.

Что значит «клюнуть»?

Значит – дать знать о себе, выйти из тени.

А почему она именно на меня должна так среагировать?

Потому что только вам явился призрак Ляпишева в атриуме. Об этом Сторожев всем и растрезвонил. Помните? Зимой. Во время сессии?

Помню. Отлично помню. Ну, и что с того?

А то, что этого откровения ждали уже давно, и вдруг оно и случилось, и покойник вас сразу посвятил в таинство Книги.

Ладно, но почему именно я удостоился такой чести, а не вы, например?

Во-первых, потому, что я к этому времени уже успел себя скомпрометировать. Как вы выражаетесь, стал борзописцем вместо того, чтобы служить высокой литературе, а во-вторых, Сторожев сумел убедить Стеллу, будто у вас с Книгой установилась некая мистическая связь, что в последнее время, после встречи с призраком, вы об этой самой Книге только и думаете. Одним словом, у всех фигурантов сложилось устойчивое мнение, будто вы, а не я, и есть идеальный медиум, посредник.

На этом Сторожев настаивал?

Он вашу кандидатуру в качестве «наживки» и предложил.

Та-а-ак! – протянул профессор и картинно надул щеки.

Но это еще не все.

В каком смысле?

А в таком, что вас, профессор, подставили, и подставили капитально.

Рассказывайте.

В этой интриге роль медиума совершенно незавидная. Медиум, положим, чувствует, где конкретно находится Книга, и ведет охотников прямо к цели. В дальнейшем медиум обнаруживает Книгу, вернее, Она сама дает себя обнаружить, несчастная «наживка» вступает в контакт с Объектом, а затем медиум благополучно сходит с ума.

Та-а-ак! – еще раз картинно вздохнул Воронов, а затем, сделав короткую паузу, поинтересовался у своего собеседника: – Ну, ваша-то роль какова во всем этом спектакле?