Тайна Эрлики

Странно, откуда здесь, на продуваемой ветрами вершине горы, такой неприятный гнилостный запах? Осмотрев окрестности, я с удивлением увидел у подножия торчащей метров на пять вверх скалы груды костей. Именно от них и исходил смрад. Поднял взгляд и обнаружил на вершине ворох сухих веток. Сквозь них проглядывал край чего-то светло-серого округлой формы.

Осознав, близ чьего гнезда нахожусь, невольно присел, желая слиться с поверхностью горы, и обшарил взглядом небо. Однако солнце светило так ярко, что рассмотреть что-либо в выси над головой было практически невозможно. Оставалось одно – как можно скорее убираться отсюда, моля гигантских птах задержаться где-нибудь подольше. Первое время прислушивался, не послышится ли шум крыльев над головой, и отмечал подходящие расщелины и щели меж каменных обломков, где можно спрятаться в случае нападения с воздуха. Но вскоре усиливающаяся жажда вытеснила все мысли из головы, оставив лишь образ прохладного ручейка, чьи капли утром навели меня на эту тропу. Теперь меня гнало вперед желание скорее добраться до воды. О том, что эта вода хоть и разбавлялась горными речками, но все же протекала через смрадные горячие болота, я не думал.

До воды я добрался уже в сумерках. Здесь, в отличие от северной стороны, гора спускалась к реке полого, а не отвесной стеной. Два потока вновь объединялись и продолжали путь к океану широким, бурлящим меж камней руслом. Где-то здесь я должен был оставить плот и двинуться дальше пешком. Еще раз вспомнил нехорошим словом усатого монстра. Если бы не он, я бы уже давно был на берегу океана.

Утолив жажду, отправился вброд к левому берегу. Последние метры пришлось преодолевать вплавь, так как глубина у этого края была довольно приличная. По заверениям напутствующих меня поселенцев, здесь начинались места, контролируемые общиной некоего Владимира, и всякие опасные твари давно были выбиты или прогнаны. Осознание того, что я преодолел-таки заведомо безнадежный путь, прибавило сил. Выбравшись на берег, решил не останавливаться на ночь.

Ночь принесла относительную прохладу, и я бодро шагал, не встречая по пути никакой живности. Лишь раз показалось, будто сквозь шум воды с противоположного берега донесся рык мраморного кота. Как и говорил Михаил, примерно через три часа я вышел к океану.

Бескрайняя водная гладь, отражающая яркие эрликанские звезды, напомнила океанский берег фиолетовой планеты. Не хватало тропических пальм за спиной и верных товарищей. Впрочем, именно ради встречи с товарищами я и проделал весь этот путь.

Опустившись на гальку и привалившись спиной к не успевшему остыть после дневного пекла валуну, я погрузился в перемежающиеся с дремотой размышления и воспоминания. Так в полудреме под нежный шелест волн и встретил рассвет.

При свете дня усыпанный валунами берег уже не казался таким же приветливым, как тот песчаный из моих воспоминаний. Да и сам океан бликовал в лучах восходящего светила не рекламным изумрудом, а неприветливой стальной синевой.

Примерно в километре слева в океан вдавалась скальная гряда, о которой говорил Михаил. На полпути к ней я увидел жердяные постройки. Вероятно, это была солеварня. Направившись к ней, я с интересом осматривал большие глиняные котлы, установленные на берегу небольшого водоема. Жердяная хижина снова вызвала ассоциации с фиолетовой планетой. Впрочем, как и жердяной навес, под которым стоял длинный деревянный стол с лавками.

Чуть дальше от берега, где галька скрывалась под пожухлой травой, заметил приметную тропинку. Прежде чем отправиться по ней, решил искупаться в океане. Берег здесь был усыпан более мелкой галькой, и кристально чистая вода пробудила желание непременно окунуться в нее. Я разделся и отнес комбинезон под навес на лавку. Уже зайдя по колено в воду, остановился от мысли о неведомых хищниках, возможно поджидающих меня на океанском дне. Но вспомнив заверения Михаила в том, что местная детвора постоянно собирает здесь крабов и устриц, смело нырнул в набегающую волну. До службы в «Игле» я вообще не умел плавать. На Кинге, где прошло мое детство, природные водоемы использовались исключительно в технических нуждах, а аквапарки были мне не по карману. Да и не существовало там аквапарков для тех слоев населения, к которым я принадлежал. Но в спецбате «Игла» плавание было одним из обязательных дисциплин, и мы с Солом легко им овладели с помощью Геркулеса и других сослуживцев.

И вот теперь легко и даже с наслаждением преодолев несколько сот метров, доплыл до скальной гряды. Здесь я вышел на берег между громадных каменных обломков и растянулся на большом плоском валуне. В тени дул приятный ветерок, который, вместе с шепчущим прибоем, подействовал на меня усыпляюще.

Проснулся я от истошного женского крика. Вскочив на ноги, выбежал из-за валунов и увидел двух здоровых мужиков. Один из них крепко держал мальчишку лет двенадцати. Похоже, крик этого пацана я принял за женский. Второй мужик вдруг отвесил мальчишке такую оплеуху, которой не показалось бы мало и взрослому человеку.