Тайна Лабиринта

Все это казалось мне просто изумительным, однако вовсе не из великого интереса к их детям и внукам (с родней умм Азали, за исключением Шахар, я почти не встречалась). Причина заключалась в ином: из этих рассказов слагался образ мира, в котором жил Сухайл, и его прошлого: каким он был в детстве, как рос в пустыне, какую роль играл среди аритатов в качестве представителя брата по вопросам драконов… Узнав, что когда-то он воображал себя драконианским князем, я увидела его совсем в ином свете – не говоря уж о некоторых других историях (от изложения коих я воздержусь), услышанных от умм Азали в исключительно женской компании, когда разговор принимал определенно предосудительное направление. Во время знакомства и плавания на «Василиске» он почти не рассказывал о себе, и я знала лишь, что он отлучен от семьи. Теперь, после встречи с родной ему (в определенном смысле) женщиной, с которой Сухайл, по-видимому, сохранил теплые отношения, он выглядел в моем представлении совершенно иным.

Со временем я набралась смелости расспросить о причинах отлучения и начала с вопроса:

– Вы знаете, как мы с Сухайлом познакомились?

– Во время его путешествий, – ответила умм Азали.

– Да. Мы встретились, благодаря случаю – по-моему, весьма счастливому случаю, и не один раз, а дважды. Как грустно было расставаться, когда он получил известие о смерти отца…

Умм Азали уклончиво хмыкнула. Вокруг не было никого: солнце достигло зенита, жара загнала нас в шатер, стойбище почти опустело. Абу Азали с сыном уехал на пастбище, а Том с Эндрю ушли в шатер шейха, дабы отдать должное его гостеприимству и чисто мужскому обществу. Одним словом, момент для расспросов выдался вполне подходящий.

– Об отце Сухайла я не знаю почти ничего. Знаю только, что до Хусама ибн Рамиза шейхом был он, и что с Сухайлом они были не слишком близки, – продолжала я. И, после некоторых колебаний и раздумий, добавила: – Вы, несомненно, заметили мою фамильярность… ведь я называю Сухайла только личным именем. Это оттого, что других он во время нашего знакомства не называл. А как-то раз обмолвился, что отец отнюдь не обрадовался бы, пользуйся он полным именем.

На сей раз реакция умм Азали оказалась не столь уклончивой: она даже не хмыкнула, а фыркнула.

– Хаджи Рамиз ибн Халис не хотел, чтоб его имя было связано с делами сына.

– Но почему?

Да, моя скандальная слава отразилась и на Сухайле, но это произошло много позже нашего знакомства. Если Сухайл и натворил что-либо скандальное без моего участия, до нашей первой встречи, я об этом не слышала.

– Все эти древние руины, – пояснила умм Азали. – Абу Хусам хотел, чтоб его младший сын отпустил бороду. Человек он был набожный, о безбожных идолопоклонниках и слышать не желал.

О безбожных идолопоклонниках? По-видимому, это дракониане, решила я, не без труда разобрав ахиатскую фразу.

– И что же дальше?

Умм Азали поджала губы.

– Он пригрозил посадить сына под замок до тех пор, пока тот не отречется от всех древних ересей. И Сухайл бежал.

Во рту пересохло – и по причинам, с пустынным воздухом никак не связанным. Я вспомнила, как некогда, в четырнадцать, сама испытывала сильный соблазн сказать «к черту пушки» и пуститься в погоню за своей мечтой, невзирая на последствия. Но я этого не сделала. Выдержала, пережила «серые годы», после послушно отправилась на поиски мужа – с весьма удачными результатами. По-видимому, Сухайл в свое время поступил наоборот.

Мне захотелось спросить, когда и куда он бежал, не совпадало ли его бегство с тем самым путешествием, в коем мы встретились и познакомились, и если да, отчего он оказался столь хорошо обеспечен? Недостатка в деньгах во время нашего знакомства он явно не испытывал, однако не отец же финансировал его побег, и уж тем более раскопки драконианских руин! Но, видя, что умм Азали неловко продолжать этот разговор, я решила оставить его – до лучших времен.

Совсем иной образ Сухайла продемонстрировал мне абу Азали. Здесь я должна буду на время прерваться, дабы объяснить вот что. Среди ахиатских кочевников высоко развита поэзия: сие искусство обладает тем несомненным преимуществом, что не требует никаких материалов и никого не обременяет в пути. Провести среди них хотя бы день, не услышав стихов, попросту невозможно: дети читают их за игрой, мужчины и женщины – за работой и во время отдыха, дабы отвлечься от нелегких трудов или приятно провести время. Стихи помогают им не забывать собственной истории, обсуждать спорные точки зрения, вызывать смущенные смешки в приватной дружеской обстановке… а также рассказывать обо всем на свете.