Тайна Лабиринта

– Краны. Достаточно рабочей силы, чтоб разобрать завалы. И… как знать, что может обнаружиться под ними?

Даже не будучи археологом, привлекательность его идеи я понимала вполне. Драконианские поселения грабили тысячи лет, со времен упадка этой цивилизации. В весьма плачевном состоянии пребывала даже пещера, найденная нами с Сухайлом на Рауаане. По всей вероятности, многие из этих обвалившихся залов были пусты – до некоторых мародеры в погоне за всем, что может сгодиться на продажу, докопались сотни лет назад, однако возможность представлялась очень и очень заманчивой.

Впрочем, заниматься подобными вопросами во время этой поездки мы не собирались. Напротив, я и эти-то руины успела хорошенько осмотреть лишь потому, что особой пользы в поиске кладок принести не могла. Драконы не откладывают яйца на дне каньонов, иначе кладки смыло бы зимними наводнениями. Посему им приходится подыскивать места повыше – на вершинах плато либо на террасах посреди склонов, где стены каньонов не слишком круты. При этом место для гнезда должно быть песчаным, что позволяет закопать яйца на нужную глубину, и находиться на солнце. Все это нам было известно, однако человек вовсе не обязательно сможет взобраться туда, куда легко и просто долетит дракон.

Привычный к этой работе, аль-Джелида карабкался наверх с феноменальным проворством, цепляясь крепкими, словно сталь, пальцами за самые крохотные каменные выступы. Забраться он мог много выше и дальше, чем кто-либо из нас, однако Сухайл, по мере возможности прибегавший к помощи веревок, отставал от него ненамного.

– Порой статуи и письмена можно найти в самых неожиданных местах, – со смехом объяснил он в ответ на мое удивление.

Более легкодоступные места, прочесывая все уголки и закоулки Лабиринта, обыскивали Том с Хайдаром и Эндрю, мне же оставалось одно – присматривать за верблюдами. О, я тоже искала, когда могла, но одежда слишком уж сковывала движения. Вдобавок я, даже переодевшись в брюки, значительно уступала спутникам-мужчинам в выносливости и силе, и посему о том, чтоб угнаться за ними, нечего было и думать. (Памятуя о сем обстоятельстве, при подготовке к следующей экспедиции я уделила должное внимание физическим упражнениям, и, нужно заметить, это оказалось очень кстати.) В утешение я взялась за работу над точной картой этих мест: по словам Сухайла, до меня подобную попытку предпринимал разве что Митонашри полтора века тому назад.

Поиски уводили нас в Лабиринт все глубже и глубже. Одна найденная кладка, подобно первоначальной нашей цели, оказалась разорена хищниками, а из другой уже вывелись детеныши, и это распалило мое нетерпение сильнее прежнего. Посовещавшись, мы с Томом решили воздержаться от ее изучения и двигаться вперед. То немногое, что мы могли бы узнать здесь, не стоило риска пропустить момент рождения детенышей в ином месте, а если уж из этого ничего не выйдет, вернуться никогда не поздно.

Под конец Сухайл слегка отклонился в сторону. Нет, не настолько, чтоб мы могли пропустить хорошее место – успехом нашей работы ради обычной прогулки он не рискнул бы ни за что, но, когда перед нами возник вопрос, свернуть ли направо или налево, выбрал левый путь, так как знал, куда он ведет. Таким образом, однажды утром, в начале калориса, когда лучи солнца падали вниз под самым эффектным углом, выехав из каньона, столь узкого, что двум верблюдам не разойтись, мы оказались лицом к лицу со Стражами Времени.

* * *

Если вы видели хоть какие-нибудь изображения Лабиринта Драконов, то этого сооружения не видеть не могли. Стражи представляют собой пять сидящих фигур полных двадцати метров в высоту, вырезанных в отвесной каменной стене каньона. Драконоглавые, крылатые, что так типично для драконианских статуй, они словно вглядываются в саму вечность. Между ними находятся четыре двери, а поверху тянется затейливый резной фриз с изображениями крохотных драконов в полете и человеческих фигур, закованных в цепи.

Помещение за дверьми долгое время являло собой загадку. Все четыре входа ведут в один и тот же низкий вестибюль, из коего сквозь единственный арочный проем можно попасть в следующий, более просторный зал. Должно быть, когда-то в этом зале имелась мебель, деревянные стенные панели либо еще что-то легковоспламеняющееся: стены зала оказались покрыты толстым слоем копоти, почти полностью скрывающей росписи, некогда украшавшие каждый квадратный дюйм стен. Различимы остались лишь разрозненные фрагменты, но все попытки отчистить копоть неизменно заканчивались уничтожением фресок. Стоит надеяться, что современные, более совершенные методы когда-нибудь позволят увидеть их целиком… но пока результат нулевой.