Тайна леди Одли

Феба Маркс повиновалась своей бывшей госпоже и сняла шляпку, прежде чем сесть на оттоманку у ног леди Одли. Мартовский ветер не растрепал ее гладких кос, ее аккуратное платье из плотной шерстяной материи тускло-коричневого цвета и льняной воротничок были так же опрятны, как будто она только что закончила свой туалет.

— Я надеюсь, сэру Майклу лучше? — спросила она.

— Да, Феба, гораздо лучше. Он спит. Ты можешь закрыть эту дверь, — добавила Люси Одли, движением головы указывая на дверь, соединяющую их комнаты, которая была оставлена открытой.

Миссис Маркс покорно повиновалась и возвратилась на свое место.

— Я так несчастна, Феба, — раздраженно сказала госпожа, — ужасно несчастна.

— Из-за тайны? — шепотом спросила Феба.

Госпожа не обратила внимания на ее вопрос. Она снова начала говорить жалующимся тоном. Она была так рада пожаловаться хотя бы своей служанке. Люси так долго думала о своих страхах, так долго тайно страдала, что для нее было невыразимым облегчением вслух оплакивать свою судьбу.

— Меня жестоко преследуют и тревожат, Феба Маркс, — промолвила она. — Меня преследует и мучит человек, которому я никогда не причиняла вреда и никогда не желала зла. Мне не дает покоя этот безжалостный мучитель, и я…

Она остановилась, пристально глядя на огонь. Снова запутавшись в лабиринте своих мыслей, сновавших в мрачном хаосе смущения, она никак не могла прийти к конкретному решению.

Феба Маркс наблюдала за лицом госпожи, глядя снизу вверх на бывшую хозяйку своими бледными, беспокойными глазами, и отводила их в сторону, лишь встретившись с глазами Люси.

— Думаю, что знаю, кого вы имеете в виду, госпожа, — сказала жена хозяина таверны, немного помолчав. — По-моему, я знаю, кто так жесток с вами.

— Конечно, — с горечью ответила госпожа, — это уже не только моя тайна. Ты, без сомнения, знаешь все.

— Этот человек — джентльмен, не так ли, госпожа?

— Да.

— Джентльмен, приезжавший в гостиницу «Касл» два месяца назад, когда я предупредила вас…

— Да, да, — в нетерпении ответила госпожа.

— Я так и думала. Тот же господин и сегодня у нас, госпожа.

Леди Одли вскочила, но затем вновь упала в кресло с усталым недовольным вздохом. Какую войну могло вести такое слабое создание со своей судьбой? Что она могла сделать, кроме как перевести дух, словно загнанный заяц, пока не найдет дорогу обратно, к началу этой жестокой гонки, чтобы быть растоптанной своими преследователями?

— В гостинице «Касл»? — вскричала она. — Я могла бы и сама догадаться. Он пошел туда, чтобы выудить мои секреты у твоего мужа. Дурак! — воскликнула она и вдруг повернулась к Фебе в ярости. — Ты хочешь меня погубить! Зачем ты оставила их вместе?

Миссис Маркс с мольбой сжала руки.

— Я пришла не по своей воле, госпожа, — взмолилась она. — Никто так не хотел уходить из дома, как я сегодня вечером. Меня послали сюда.

— Кто прислал тебя?

— Люк, госпожа. Вы не представляете, как он безжалостен ко мне, если я не подчиняюсь ему.

— Зачем он послал тебя?

Жена хозяина таверны опустила глаза под гневным взглядом леди Одли и в смущении колебалась, прежде чем ответить на вопрос.

— В самом деле, госпожа, — запиналась она, — я не хотела приходить. Я говорила Люку, что нехорошо беспокоить вас, сначала просить об услуге, потом просить то, другое и не оставлять вас в покое хотя бы на месяц, но… но… он прогнал меня, он заставил меня прийти.

— Да-да, — нетерпеливо воскликнула леди Одли, — я знаю! Я хочу знать, зачем ты пришла.

— Знаете, госпожа, — неохотно ответила Феба, — Люк такой расточительный, я никак не могу заставить его быть рассудительным. Он много пьет, и когда он пьет с грубыми крестьянами и даже больше, чем они, он уже не может правильно вести счета. Если бы не я, мы бы давно разорились, и как бы я ни старалась, я не могу предотвратить разорение. Помните, вы давали мне денег, чтобы заплатить по счету пивовара, госпожа?

— Да, я хорошо помню, — ответила леди Одли с горькой усмешкой, — потому что хотела этими деньгами оплатить свои счета.

— Я знаю, госпожа, и мне так тяжело приходить и просить после того, что мы уже получили от вас. Но это еще не все. Когда Люк посылал меня тогда, он не говорил, что мы еще не заплатили рождественскую арендную плату, и мы все еще должны, а сегодня в доме судебный пристав, и завтра все выставят на продажу, если…

— Если я не заплачу вашу ренту, полагаю! — воскликнула Люси Одли. — Я могла бы догадаться, что к этому идет.

— О госпожа, я бы ни за что не просила вас, — рыдала Феба Маркс, — но он заставил меня!