Тайна лесного дома

Эрн покраснел.

- О, сэр, спасибо, сэр, но я не могу вам его показать. Дяде бы это не понравилось...

Машина инспектора поехала первой. За ней последовали остальные.

- Прекрасный улов, Фредерик, - сказал инспектор. - Тайна раскрыта, и все завершается благополучно. Огромное тебе спасибо, мой мальчик. Расти поскорей - будешь мне помощником!

Фатти зарделся от удовольствия.

- Сделаю все от меня зависящее, сэр, чтобы поскорей вырасти!

Они подъехали к дому мистера Гуна. Эрн вдруг сильно переменился в лице. Вид у него стал очень несчастный.

- Входи же, Эрн! - сказал инспектор, мягко подталкивая его к двери. Гун, принимайте племянника. Эрн вернулся! Он вел себя как герой. Кстати, я слышал, он посвятил вам какое-то стихотворение. Хотелось бы его почитать.

Мистер Гун сделался пунцового цвета.

- Э-э... оно не очень вежливое, сэр...

- Хорошо, дядя, я не буду его показывать, - сжалился над ним Эрн. - Я его порву!

- Ты славный парень, Эрн, - сказал мистер Гун. - Я ужасно рад, что ты вернулся. Знаешь, я тут собираюсь делать яичницу с ветчиной. Как ты к этому относишься?

Эрн засиял.

- Ну ваще! Да я так голоден, что быка могу съесть!

- Счастливо, Эрн, - сказал Фатти. - До скорого!

Он снова сел в машину, и инспектор повез его домой, чтобы рассказать мистеру и миссис Троттевилл о происшедшем.

- А жалко, что Эрн не показал свое стихотворение, - сказал инспектор, мягко притормаживая у дома Троттевиллов.

- Да, - зевнув, ответил Фатти. - Вожалк!

- Что? - удивленно переспросил инспектор.

- "Вожалк" - вошойсказал!

С этими словами он закрыл глаза, уронил голову на плечо инспектора и погрузился в глубокий сон.

Инспектор оставил Фатти в машине и пошел поговорить с его родителями. Если бы Фатти услышал, как инспектор о нем отозвался, уши его бы запылали от удовольствия. Но он ничего не слышал, а продолжал спать и видеть сон, полный быстро сменяющих друг друга образов: мигающие огни, опускающийся пол, Рождественский холм, уйма вещественных доказательств, винтовые лестницы, погруженный в темноту огромный дом и, наконец, увенчанный лавровым венком Эрн, который, приняв героическую позу, готовился продекламировать гениальное стихотворение.

- Ну ваще! - сказал Фатти. И проснулся.