Тайна мертвого ректора. Книга 1

– Падение с высоты. По итогам предварительного осмотра – перелом руки со смещением, черепно-мозговая травма, многочисленные ушибы. Матвей Светлов доставлен в госпиталь, ему оказывают помощь.

– Подожди, – Аверин поднял руку, – в каком он состоянии? В сознании?

– Да. Див-охранник его корпуса услышал крик и, обнаружив пострадавшего, немедленно вызвал меня. Я доставила Матвея в госпиталь. Его жизнь вне опасности, сейчас ему будут делать операцию. И он находится под защитой. Вы можете закончить пробежку.

– Под защитой? – Аверин посмотрел на диву. – Что известно об этом падении?

– Пока ничего. Но Матвей Светлов просил защитить его. Сейчас его охраняет Захар, див-наставник первого класса пятого уровня.

Аверин и Меньшов переглянулись.

– Я так же ошарашен, как и вы, – развел руками проректор, – и очень расстроен. Мальчика следовало выслушать вчера. Возможно, ему кто-то угрожал.

– Мя-я! – раздалось из кустов, и на дорожку выпрыгнул Кузя. Очевидно, он слышал разговор.

– Вот что, – Аверин подозвал его жестом и присел на корточки, – бегом в госпиталь. И не своди глаз с Матвея.

– А где Владимир? – Меньшов огляделся по сторонам. – Он тоже должен был заметить спешащую к нам Диану.

– Владимир – главный див Управления, у него есть и другие обязанности, – пояснил Аверин. – Но скоро он будет здесь.

* * *

Увидеться с Матвеем не получилось: операция как раз началась. Дежурный врач пообещал, что немедленно сообщит, когда с пациентом можно будет поговорить. Поэтому Аверин, убедившись, что Кузя присматривает за Матвеем, поспешил к общежитию. Нужно осмотреть комнату парня, может быть, удастся найти что-нибудь важное. Меньшов не отставал ни на шаг.

А на вахте их ожидала Диана.

– Я заперла дверь, внутрь не заходила, – доложила она. Похоже, служба бывшему следователю наложила на нее свой отпечаток.

В бытность студентом Аверин жил в другом корпусе, но все корпуса похожи друг на друга – та же планировка, одинаковые цвета и обстановка. Различались лишь картины на стенах и цветы на подоконниках и в нишах.

Следуя за дивой по коридору, Аверин заметил, что цветов в горшках по-прежнему много, не меньше, чем в те времена, когда учился он сам. В просторных зонах отдыха за столами сидели со своими книгами студенты, всего несколько – те, кто уже успел вернуться с пробежки. Большинство читало, а двое мальчишек играли в морской бой. Негромко поприветствовав проректора, студенты вернулись к своим занятиям.

По возрасту в общежитии не делили. Двенадцатилетний новичок мог жить в соседней комнате с выпускником, и правила для всех были одинаковыми. В комнатах – только спать или заниматься. Всё общение – в зонах отдыха, парке или в учебных корпусах. Комнаты надлежало содержать в чистоте, причем собственными силами. Помощью дивов пользоваться было нельзя, хотя многие умели обходить и это правило.

Отбой объявляли в одиннадцать вечера, и это означало, что комнату после отбоя покидать нельзя, и даже свет разрешалось включать только по большой необходимости. В шесть утра над кампусом раздавался громогласный трубный рев: как бы крепко ни спал студент, не проснуться под эти завывания было невозможно: див трубил целую минуту. До подъема покидать корпус без особого разрешения строжайше запрещалось.

Надо будет поговорить с соседями – дети очень наблюдательны. Кто-то из них мог заметить что-то необычное. Это сейчас все чинно сидят за столами, а услышав крик, наверняка бросились к окнам или на улицу. В Академии несчастные случаи – не редкость, но из окон студенты всё же не выпадают.

Комната Матвея находилась почти в середине коридора.

– Вот что, Диана, – обратился Аверин к диве, – ты можешь найти соседей? Нужно их опросить.

Дива вопросительно посмотрела на хозяина. Меньшов кивнул:

– Делай, как говорит Гермес Аркадьевич. Он ведет следствие.

Диана тряхнула золотистыми локонами и исчезла, а Аверин и Меньшов зашли в комнату.

Эта комната тоже ничем не отличалась от обычной комнаты студента: в углу у стены кровать, напротив – большой книжный шкаф. С другой стороны – шкаф для одежды и личных вещей. Ну и, конечно, главный предмет интерьера комнаты любого юного колдуна – большой рабочий стол с множеством выдвижных ящичков и боковых полок, с которых обычно свешивались гроздья амулетов и талисманов, а также с одной, двумя, а то и тремя лампами для занятий в вечернее время. Массивная широкая столешница позволяла раскладывать даже весьма крупные и громоздкие инструменты и чертить знаки.

На этом столе лампа была только одна, зато в самом центре стояла печатная машинка, в которую был заправлен лист бумаги.

Аверин подошел и наклонился над листом. Текст, напечатанный на нем, читался легко, было заметно, что ленту совсем недавно меняли: хозяин машинки явно заботился о своем инструменте.

«Простите меня, друзья и родные. Я трезво оцениваю свои силы и понимаю, что экзамены на государственную стипендию я сдать не смогу. А жить колдуном-недоучкой не желаю. Прощайте. В моей смерти прошу никого не винить».