Тайна мертвого ректора. Книга 1

– Отлично, – пробормотал Аверин, – тогда давайте вернемся в корпус.

Возле крыльца общежития уже топтался транспортный див. Видимо, сегодня самые маленькие колдуны из корпуса, где проживает Матвей, поедут на завтрак первыми. И хотя официально транспортного дива звали Трехметробус, все студенты, да и преподаватели, ласково называли его «Горбунок», из-за костяных выростов на спине, между которыми как раз и усаживались ездоки. Длиннющая многоножка могла зараз перевезти ровно одиннадцать человек. Спереди Горбунок имел длинную пасть с торчащими в разные стороны клыками, а сзади – шипастый крокодилий хвост. Аверин знал, что выведен транспортный див был специально, и основой послужил похожий на крокодила гавиал и какое-то многоногое насекомое. Первые полгода юные колдуны ездили на Горбунке только в сопровождении своего классного надзирателя, который сам держал щит. Аверин помнил, как поначалу с опаской обходил зубастую пасть. Очень уж хищный вид имел Горбунок.

Малышей, не успевших освоиться с большим количеством утренних тренировок и прочих обязанностей, и потому рискующих опоздать, Горбунок возил в столовую на завтрак. А днем развозил студентов старших курсов, чье следующее занятие проходило на окраине Академии. Перемещался он строго по расписанию. Не успел – бежишь бегом. Со старшими Трехметробус не церемонился и развивал довольно солидную скорость. Усидеть на вертком, покрытом смесью чешуи и хитина гладком теле, было той еще задачкой даже для пятикурсника. Это уже потом выпускники устраивали соревнования, набиваясь между горбами стоя по двое, а то и по трое, или старались удержаться, зацепившись за хвост. Однако падения случались нередко, а Горбунок на маршруте никогда не останавливался, вот и приходилось неудачникам остаток дороги что есть мочи мчаться до дальнего корпуса. Ведь за опоздания полагалось взыскание.

Аверин и сам не единожды кубарем скатывался со скользкой гладкой спины на особо крутых поворотах. Падая, главным было не зацепить и не утащить за собой товарища. Это считалось большим позором. Аверин вдруг вспомнил, как ему вцепился в рукав пытающийся удержать равновесие Артур Неглинный, и юный Гера сумел не только не сорваться сам, но и удержал однокурсника. Тогда им восхищались, да и что греха таить, Аверин до сих пор испытывал легкую гордость за свой тогдашний маневр.

С крыльца степенно спустился классный надзиратель и поприветствовал сыщика и проректора, пожалуй, излишне подобострастным поклоном. За ним в полной тишине, как того требовала дисциплина, высыпала первая группка первокурсников. Надзиратель тут же принялся покрикивать на мальчишек, стараясь рассадить по местам побыстрее.

Классных надзирателей юные колдуны не любили, и частенько вполне заслуженно. Надзиратели нередко обращались со студентами с совершенно неоправданной строгостью, делая из дисциплины и аккуратности настоящий культ. За малейший беспорядок в одежде, прическе или в комнате классный надзиратель мог не выпустить из общежития до тех пор, пока студент не добьется идеального вида. В результате, пытаясь удовлетворить подчас откровенно издевательские требования, мальчишки оставались без завтрака, а то и получали взыскания за опоздания на занятия. В бытность Аверина студентом один надзиратель заставлял мальчиков открывать рот, чтобы проверять, почистили ли они зубы, а в комнатах проверял грязь белоснежным платком. Убрать комнату достаточно, чтобы пройти его проверку, было возможно только с помощью дива. К счастью, этого поборника чистоты быстро заменили.

Классные дамы на чародейском вели себя совершенно иначе. Вместо того чтобы ругать своих воспитанниц, они помогали девочкам: заплетали им аккуратные красивые косы, причем у каждой классной дамы был свой стиль, благодаря которому всегда можно было понять, из какой группы юная чародейка. И многие выпускницы продолжали поддерживать узнаваемую прическу до самого завершения учебы. А у некоторых из классных дам имелся особый амулет, который юные чародейки именовали «фея-крестная». За считаные секунды с его помощью чародейка преображала юную барышню целиком, от волос до туфель, превращая в настоящую принцессу. Эффект не длился долго, но нередко выручал девчонок и вводил в ступор мальчишек. Аверин никогда не мог с уверенностью сказать, что он видит в великолепной Лизе: ее истинную красоту или результат действия «феи-крестной».

Даже мальчишки-чародеи не гнушались прическами от классных дам.