Тайна мертвого ректора. Книга 1

Обратившись котом, Кузя приземлился на пол и потрусил в глубь коридора. Аверин побежал за ним.

Паршиво? Только этого не хватало.

Они проследовали по длинному коридору и возле лестницы свернули к пожарному выходу. И Аверин увидел Наталью Андреевну.

Чародейка, присев на корточки прямо под щитом с пожарным рукавом и баграми и скорчившись, прижалась к стене и тихо, но хрипло стонала. Одной рукой она закрывала лицо, другой вцепилась в грудь, смяв в ком свою шелковую блузу.

Проклятье. Ее фальшивый цветущий вид создавал иллюзию, что она молодая здоровая женщина. Заставляя забыть, что она уже в солидном возрасте. Что с ней? Сердечный приступ?

– Кузя, врача, – скомандовав, Аверин шагнул к женщине и наклонился.

– Не надо… врача, – просипела она и, отняв руку от лица, выставила ее вперед в запрещающем жесте.

Кузя, уже рванувший исполнять приказ, остановился.

А Аверин наконец увидел настоящий облик чародейки. Выглядела она ровесницей Меньшова, может быть, чуть младше. Крупные слезы стекали по ее морщинистому лицу. Опухшие, красные глаза смотрели на Аверина растерянно и с такой болью, что он, присев на корточки, спросил сочувственно:

– Я могу… чем-то помочь?

То, что он принял за стоны, оказалось старательно сдерживаемыми рыданиями. Ей и правда было плохо, очень плохо, в этом Кузя не ошибся. Но врач был бессилен. Горе разрывало ее изнутри.

– Никто… не поможет… – слезы полились сплошным потоком, она судорожно всхлипнула, – его больше нет… нет… зачем? Зачем теперь… всё?

Внезапно она замолчала, посмотрела Аверину за спину и, отпустив блузку, на миг закрыла лицо обеими руками. А когда опустила ладони, на Аверина смотрело прежнее лицо тридцатилетней женщины, без малейшего следа слез. Проигнорировав протянутую сыщиком руку, она поднялась и, слегка отодвинув его, зацокала каблуками и быстро удалилась. Аверин поднялся и оглянулся. Позади в нескольких шагах стоял Меньшов.

– Надо же… а наша железная леди не такая уж и железная, – заметил старый колдун.

– Что вы тут делаете? – с неожиданной даже для себя злостью поинтересовался Аверин. Кузя снизу возмущенно мявкнул.

– То же, что и вы. Хотел убедиться, что Наталье Андреевне не нужна помощь. Вы же не думаете, что только ваш див умеет читать по губам? А зрение у меня, слава богу, всё еще в полном порядке. – На его лице появилась легкая улыбка.

– Так, – Аверин медленно втянул в легкие воздух. – Может быть, хватит водить меня за нос? Не соблаговолите ли объяснить, что тут происходит?

Меньшов слегка развел руки в стороны:

– Да, вы правы. Думаю, вам следует знать. Но давайте вернемся в зал. Наталья Андреевна справится без нас.

– Хорошо.

Вернувшись за свой столик, Аверин налил себе в чашку остывающий уже чай и выпил его залпом. И холодно посмотрел на Меньшова, устроившегося напротив него.

– Говорите.

– Даже и не знаю, с чего начать, – произнес тот. – Видите ли, эта история случилась еще до войны, меня в Академии и близко не было. Господин Светлов был тогда проректором, а может, и вовсе деканом, а Наталья Андреевна как раз недавно закончила Академию и начала преподавать. И между ними вспыхнул роман. Причем настолько бурный, что Иван Григорьевич, совсем потеряв голову от чувств, разошелся с женой и отправил ее из дома в кампусе Академии в город, в их семейный особняк. А сам открыто позвал к себе жить молодую преподавательницу. Сплетен и кривотолков было море, но он не обращал внимания. Закономерный итог этой связи, а именно беременность его любовницы, наступил примерно через год их сожительства, и Иван Григорьевич, вне себя от радости, немедленно начал собирать бумаги на развод. Детей у них с женой не было, и, я думаю, Иван Григорьевич уже и смирился с этим, а тут такой подарок.

Но счастье было недолгим. Помните, я упоминал сегодня об этом ее проекте? Той технике, которая потом перекочевала в Хранилище?

Аверин уже начал догадываться о том, какой конец будет у этой истории.

Меньшов его догадку только подтвердил:

– Во время работы над заклинанием произошел несчастный случай, и бедная женщина потеряла ребенка, причем на очень позднем сроке. А вернувшись из больницы, Наталья Андреевна обнаружила, что ее вещи выставлены из особняка, в котором они жили, а Иван Григорьевич, не навестивший ее в больнице ни разу, вообще отказывается с ней говорить.

Когда ей наконец удалось добиться объяснений, оказалось, что Иван Григорьевич абсолютно уверен, что она поставила эксперимент на собственном ребенке, чем и убила его. Сколько она ни пыталась убедить возлюбленного, что произошел трагический несчастный случай, Иван Григорьевич был непреклонен. Он подал прошение ректору о том, чтобы признать технику запретной и прекратить дальнейшие исследования. Была собрана коллегия, на которой единогласно было решено, что место этому заклятию в Хранилище. С Натальей Андреевной Иван Григорьевич окончательно порвал, вернулся к жене, а через два года у них все-таки родился сын, отец Матвея.