Тайна мертвой планеты

— По другому вопросу. Возможно, более важному. У меня есть сильное подозрение, что профессор, ее папаша, как-то связан со всем, что здесь происходит. Доказательств нет, но… В общем, его надо нейтрализовать. Как можно быстрее.

Первый и Третий переглянулись.

— Нейтрализовать профессора? В смысле, убить?

— Ты представляешь, какой гвалт поднимется?

— Я не сказал убить! Нейтрализовать. Вывести из игры. Отправить в больницу. В кому. Натравить хулиганов. Гопников. Пусть по голове настучат.

— На Земле уже пятьдесят лет никаких хулиганов нет.

— А последнего гопника мой дедушка в зоопарке видел, куда его с классом на экскурсию водили. В смысле дедушку с классом водили. Не гопника.

— Одни травоядные ботаны остались.

— Да плевать! — вскипел Второй. — Найдите. С других планет завезите. Срочно. Конец связи.

Мерцающие над пультом трехмерные физиономии Первого и Третьего исчезли, будто их корова языком слизнула.

Второй взлохматил обеими руками волосы и обернулся к свисающей на цепях игрушке.

Кожа с ее спины уже была содрана и лежала на столе одним окровавленным лоскутом. Впереди было самое сложное и притягательное.

— Ну что, милая, — сказал Второй, разглядывая предстоящую сферу деятельности, объемистую и упругую. — Нас прервали на самом интересном месте. Продолжим?

Он взял со стола нож-свежеватель и аккуратно вспорол кожу сперва вдоль бедер, потом чуть ниже поясницы.

Игрушка дернулась и еле слышно застонала.

* * *

Был поздний вечер, когда профессор запер лабораторию и двинулся к выходу из зоопарка по тускло освещенной аллее.

В находящихся по пути вольерах шумно сопело спящее зверье. Скрежетал длинными конечностями марсианский богомол. Шелестела перепончатыми крыльями летающая говядина с Блука. Свистели во сне трансильванские вурдалаки. Вдали пыхтели бронтозавры, устроившие сегодня пятичасовой сеанс безудержного совокупления и распугавшие дошкольников.

Зоопарк был безлюден и отчего-то внушал неясную угрозу.

Когда из кустов на дорожку вылезли скособоченные фигуры, трое сзади и трое спереди, профессор даже не удивился.

— Э, папаша! Закурить не найдется? — сипло поинтересовался один из гостей, в трениках и майке-алкоголичке.

Профессору вдруг показалось, что он угодил во временной пузырь и провалился глубоко в прошлое, куда-то в эпоху наполеоновских войн, где сбежавшие из концлагеря татар-монголы бродят по лесам и стреляют у большевиков марихуану.

— Простите, что? — остановился он.

— Карманы выворачивай, очкастый, чо! — дыхнули на него перегаром сзади.

Стало ясно, что сейчас его будут бить, возможно даже ногами.

Лучший способ защиты — нападение.

В следующие несколько мгновений произошло сразу множество событий.

Сперва профессорский локоть познакомился с хрустнувшим перегарным носом.

Почти одновременно профессорское колено согнуло и отправило на обочину майку-алкоголичку.

В руке профессора вдруг выросла телескопическая дубинка и одним круговым ударом смазала по остальным мордам.

Морды отшатнулись. В лапах сверкнули ножи.

— Всё, паря! Считай, докукарекался.

— Вали на глушняк суку!

— Передавай привет дочке!

Последняя фраза заставила профессора действовать быстрее.

Через минуту грубые гости зоопарка с воем катались по асфальту, держась за ушибленные места и переломанные ноги.

Профессор собрал бесхозные ножи и оглядел поверженных.

— Откуда вы нарисовались такие красивые?

— От верблюда! — захныкала майка-алкоголичка. — Мы будем жаловаться в наше консульство!

— У вас даже консульство есть?

— Конечно! Планета Гоп-Стоп. Требуем уважать наши культурные традиции!

Профессор навис над ним и сдавил коленом грудь.

— Кто вас послал? И где моя дочь?

Гопник засучил перебитыми конечностями.

— Твоя дочь? Мы ее поймали. Неделю трахали. А потом продали на мясо людоедам. Стало быть, висит сейчас на крюке в коптильне, если сразу не сожрали.

Гопник весело заперхал.

— Логично, — поправил очки профессор и достал ультразвуковой свисток.

От беззвучного свиста волосы встали дыбом.

Кусты раздвинулись. и наружу показалась широкая, как бульдозер, морда амазонской гарбарии.

Профессор встал и отряхнул брюки.

— Ну, короче, ты все слышала, детка, — обратился он к трехметровому чудищу. — Приберись тут.

У гарбарии не было разума. И понимала она всего две команды — «приберись» и «отдыхай». Зато она была идеальным утилизатором. После нее не оставалось ничего. Ни следов, ни отходов.

Чудище разинуло гигантскую пасть и принялось за работу.

Через некоторое время, заполненное истошными воплями и тщетными попытками уползти, аллея снова приняла первозданный вид. Грубые гости со всеми их ножами, трениками, ботами-говнодавами и майками-алкоголичками, исчезли, будто их и не было.

Гарбария вылизала кровавые лужи, подмела дорожку похожим на метелку хвостом и села на задние лапы, вывалив широкий язык.

Профессор бросил ей в пасть последний ножик.

— Молодец, девочка. Отдыхай.

Чудище уползло обратно в кусты.

Профессор хмуро почесал длинный подбородок.

В процессе утилизации гопники наперебой выболтали много интересного. И это надо было осмыслить и как-то отреагировать. Немедленно.