Тайна Ночи Свечей

— Не гневайтесь, могущественная госпожа, — едва выдавливая слова и не чувствуя одеревеневших от ужаса ног, начал свою речь Кори, окончательно убедившийся в опрометчивости их сегодняшнего проступка. — Мы страшно виноваты и заслуживаем наказания, но мы не знали, чем обернется наша непростительная глупость. Молю вас о снисхождении и помощи.

— Твое раскаяние такое же неискреннее, как и слова мертвеца. Теперь понятно, за что ты должен будешь страдать целых пять лет. Неспособность к раскаянию заслуживает куда большего! — сверкнув хищной улыбкой, изрекла северянка, мощно ударив посохом, от чего, осыпавшаяся с него зола, оставила на земле отчетливый круглый отпечаток.

Стоявший до этого в полной неподвижности очкастый служитель храма, вновь попытался вывернуться, но прядильщица лишь сильнее сжала свои тонкие пальцы на его локте и даже не потрудилась повернуть голову в его сторону.

— А что же притих третий, неужели не хочет чего-нибудь попросить, как это сделали господа лжец и мертвец? — грозно надвигаясь на третьего стражника, поинтересовалась прядильщица. Ветер, решивший сопроводить ее стремительное приближение, подхватил рано поседевшие косы, заскользившие вдоль лица прядильщицы точно тонкие змеи, и коснулся ими несчастного стражника. Тот, ощутив прикосновение белых длинных волос, решил попытать удачу в полной капитуляции и рухнул на колени, зачем-то отчаянно держась при этом за правый боковой карман мундира.

— Я не смею просить о помиловании, но мне очень хочется жить, не узнавая почему смерть была бы лучше долгого существования, — правильно поняв, какая из трех истончившихся нитей принадлежит именно ему, решительно выпалил Карл. — Мы сделаем все, что Вы скажете, только помогите, прошу вас, пожалуйста, северная госпожа.

— Мертвец, лжец и трус хотят жить и не хотят отвечать за свое преступление, о котором прекрасно догадываются, — склонив голову к правому плечу, оценивающе протянула северянка, прекратив постукивать посохом, чем неимоверно обрадовала служителя, зажатого в ее цепких пальцах, как самая обыкновенная и совсем не двуликая мышь. — Что ж, я пришла в Корду помочь моим столичным сестрам, забывшим о том, что такое бескорыстие. С вас, пожалуй, и начну свое показательное выступление, раз уж сегодня праздник и нужно что-то показывать.

Презрительное отношение к кордским прядильщицам сочилось из каждого ее слова, но стражники плевать хотели на все внутренние разборки прядильщиков разных храмов и орденов, сейчас они действительно были готовы на все, лишь бы не умирать по вине пары хитроумных шуттанцев, проникших в Корду благодаря проклятому кошелю, набитому золотом.

Склонившись над стражниками, сбившимися в кучу на коленях у ее ног, прядильщица начала очень тихо втолковывать им свои мудрые наставления. Бедный служитель, чьей руки она так и не выпустила, тоже был вынужден участвовать в тайном совещании, на котором одни узнавали, как им не отправится за грань, а другая, давала хоть и точные, но весьма странные инструкции. Невольный свидетель ежесекундно поправлял громоздкие очки, за которыми нельзя было рассмотреть даже цвета глаз, и молча страдал, бросая тоскливые взгляды на ворота внутренней Корды, до которых оставалось буквально рукой подать. Несчастному нестерпимо хотелось разогнуться, вырвать свою многострадальную руку и сбежать подальше от северянки, решившей так не вовремя облагодетельствовать стражников. Но он не мог, прядильщица намертво в него вцепилась и похоже, даже не думала отпускать. И не она одна! Злой пес так же успел схватить серого служителя храма, запустив острые белые зубы в край его рясы, пользуясь удачным моментом и полным отсутствием внимания со стороны бдительной хозяйки.

Закончились объяснения так же внезапно, как и начались. Прядильщица распрямилась, аккуратно поправила, упавшие на лицо за время разговора волосы, одним резким движением разгладила складки на подоле длинного, строгого платья и двинулась вперед, не говоря больше ни слова, лишь мерно постукивая посохом в такт шагам и утаскивая за собой двуликого.

Стражники ошарашенно смотрели ей вслед и не могли заставить себя подняться. Гости города, так и застывшие на своих местах, жадно предвкушали, как и в какой последовательности будут пересказывать друзьям и знакомым, волнующую историю о встрече с самой северной прядильщицей, способной обрывать нити, но вместо этого, спасшей сразу три загубленные жизни от верной гибели.

Глава 7. Засахаренные яблоки