Тайна Ночи Свечей

Нарастала пульсирующая головная боль, пекло глаза и все никак не удавалось расслышать тихую, печальную мелодию. Никогда прежде ей не доводилось слышать ничего подобного. Сольный концерт одинокой флейты определенно не был частью ее памяти, а потому Тера отчаянно тянулась навстречу загадочным звукам, как тянется к редким солнечным лучам упрямый, не желающий увядать во мраке цветок. Откуда-то она точно знала — потусторонняя мелодия укажет верное направление и поможет выбраться из кошмара. Но стоило ей ухватить за хвост одну ускользающую ноту, как другая тут же уносилась прочь и затихала.

Оглушительная какофония навязчивых звуков, будто учуяв робкую надежду зеркальщицы на спасение, обратилась диким, многоголосым воем и принялась безжалостно ввинчиваться в уши, лишая последнего призрачного шанса на помощь и поддержку. Тускнели картины прошлого, исчезала динамичность, воскрешенных памятью движений, накладывались друг на друга размытые контуры, сливаясь в единый непроглядный туман. Колючая серая пелена без труда проникала под кожу, с хрустом вгрызалась в кости и утягивала за собой все глубже, туда, где доживали свое самые темные, некогда позабытые воспоминания. Слишком глухо, мрачно и пусто было в их обители, даже для грустной, всеми покинутой флейты…

Тера почти поверила, что это и есть ее последнее пристанище и уже успела, как следует попенять на судьбу за жестокость, когда ее утомленного слуха, достигло эхо неторопливых, приближающихся шагов, а за ним и легкий, едва различимый шелест, издаваемый длинным волочащимся по полу подолом.

— Прости, зеркальное дитя, но для тебя я петь не стану. Не в моих силах подарить покой твоей бедной, истерзанной душе. Ты слишком часто ошибалась в выборе рам и теперь, когда удача наконец сжалилась и помогла сделать правильный выбор, оказалось слишком поздно что-то менять. Безумие по праву уведет тебя за собой в лес скорби. И никто, даже сама Хозяйка Свечей, не сумеет переплести нити так, чтобы этого не произошло, — посочувствовала, неразличимая в полумраке необъятного зала, обладательница удивительно мягкого, мелодичного голоса, с легкостью перекрывшего все прочие звуки.

Вначале Тера обрадовалась неожиданному избавлению и не стала вдумываться в странные речи незнакомки, наслаждаясь, ничем не нарушаемой, блаженной тишиной и покоем. Но стоило ей немного прийти в себя и собраться с мыслями, как она сообразила, кто именно вторгся в ее сознание и что конкретно произнес. Подаренная минута отдыха моментально утратила всю свою привлекательность, а еще недавно раздражавший слух гомон отнятых воспоминай, резко превратился в музыку и заставил горько пожалеть о своем внезапном исчезновении.

Блуждать в одиночестве по оживленным закоулкам собственной, бунтующей памяти было куда как предпочтительнее, нежели оставаться в безжизненной пустоте один на один со сладкоголосым духом башни.

Вот только выбирала теперь не Тера, а та древняя сила, которая смогла не только воспользоваться ее беспомощностью и проникнуть в разум, но и закрепиться в нем, создав вполне материальную иллюзию пространства…

— А разве не благодаря твоим проклятым песням Восточный пустырь уже который год обзаводится все новыми и новыми постояльцами? — привычно пряча страх за дерзостью, насмешливо поинтересовалась Тера, раздумывая подойти ли ей поближе, чтобы как следует рассмотреть дух, или остаться на месте и не рисковать понапрасну.

— О нет, маленькая храбрая стекляшка! Я лишь помогаю тем, до кого удается дотянуться, отправиться прямиком за грань, куда нет ходу боли и печали, а не под сень Безумного леса, где они станут вечными пленниками и будут страдать до скончания веков, — надменно возразила собеседница, ответив на более чем недвусмысленное обвинение, демонстрацией плохо скрываемого пренебрежения к представителям народа стекольщиков. — Ты, как и та, другая незваная гостья Корды, прекрасно знаешь истинную цену пустым слухам и льстивым легендам. Опасную правду следует держать под замком, а тех, кто ее случайно узнает…

— Хочешь сказать, что я не сумею покинуть твой пустырь, раз уж узнала, что здесь творится? — бесцеремонно перебив говорящую, настороженно уточнила Тера, прикидывая как бы поскорее очнуться и добраться до заветной фляжки с настойкой из Кридаренции. О том, чтобы подойти поближе и удовлетворить свое не в меру разыгравшееся любопытство, раздумывать больше не хотелось.

Хозяйка пустыря умело расставляла сети, собираясь поймать заблудившуюся зеркальщицу так же, как и многих других до нее. Например, слабовольных прядильщиков, не сумевших дать достойный отпор и отвоевать у хищной певуньи собственный рассудок. Но Тера уже давно не причисляла себя к слабакам и уж точно не собиралась позволить кому бы то ни было хозяйничать у себя в голове, будь то хоть коварная сущность из проклятой башни, хоть могущественная Верховная Корды…