Тайна Ночи Свечей

Блеклая вспышка-воспоминание промелькнула перед глазами смазанным образом старой белоглазой прядильщицы и потянула за собой звонкую цепь других, более важных сведений. Рассеялся, окутывавший голову туман, отступила изматывающая боль и перестало жечь глаза. Тера вспомнила зачем прибыла в столицу и что именно ей предстоит сделать сразу, как только она избавится от наваждения и очнется.

— Надо же, какая сильная, хоть и треснувшая… И почему таким, как ты, вечно не сидится в уюте и безопасности? Могла бы провести свою долгую, беззаботную жизнь вдалеке от Дэйлиналя и не вспоминать о том, чего уже не вернуть. Сколько из вас, стекольщиков, осталось, чтобы так бездарно растрачивать последние жизни? — с явным презрением протянула хозяйка пустыря, изобразив в воздухе неопределенный пас рукой.

Тера невольно вздрогнула, разглядев очертания длинных, изогнутых когтей, и отступила на шаг, желая увеличить, разделявшее их с духом расстояние. Та же напротив сделала несколько шагов вперед, потянув за собой темноту, словно это было податливое, накинутое на плечи покрывало. Зеркальщица прищурилась и напрягла зрение, вглядываясь в то место, где, по ее мнению, должно было располагаться жуткое, обезображенное смертью лицо. Но тень не пожелала выдавать чужих секретов, так и оставшись надежной, густой вуалью. Тогда Тера принялась высматривать заветную дверь, способную избавить ее от нежелательного знакомства со страшным духом. Однако и этот поиск не принес результата. Вокруг, на сколько хватало взгляда, была лишь непроглядная пустота, разбавленная редкими островками, слабо мерцающих, мельтешащих искорок.

— Не трудись скрывать мысли. Я и так прекрасно знаю ради чего ты явилась в мои владения и какую именно ошибку собираешься совершить в будущем. Но, к счастью для тебя, по натуре своей я слишком добра и не склонна к излишнему насилию, а потому готова не только предостеречь от глупых шагов, но и оказать неоценимую помощь, отворив для тебя на прощание городские ворота. Покинь Восточный пустырь, не потревожив покоя башни, и я не стану вредить ни тебе, ни твоему невоспитанному питомцу, посмевшему перепугать моих несчастных подопечных своим гадким лаем, — принялся искушать дух, вернувшись к первоначальному доброжелательному тону, призванному расположить собеседника и усыпить даже самые незначительные подозрения.

Но Тера не желала поддаваться и принимать за чистую монету щедрые обещания помощи. Она молча сцепила за спиной руки и принялась ждать продолжения, прекрасно зная, что оно непременно последует, как только до духа дойдет, что ни о каком поспешном бегстве с ее стороны и речи быть не может.

— А не окажешься достаточно дальновидной с первого раза, на мое дальнейшее расположение можешь даже и не рассчитывать! — вспылила нетерпеливая хозяйка пустыря, правильно расценив, как вызывающе вздернутый подбородок зеркальщицы, так и ее упрямый, немигающий взгляд.

— Посуди сама, милая, ты ведь останешься жива, со временем поумнеешь и обретешь счастье, если, конечно, не забудешь сменить королевство. Для тебя в моем великодушном предложении нет ни одного недостатка! А что до старинной головоломки, оставленной в моей башне на хранение, то лезть за ней, рискуя свернуть себе шею, все равно бессмысленно, уж ты мне поверь, — предприняла новую попытку изобразить подкупающую заботу хитрая сущность и на этот раз таки добилась реакции.

— Поверить тебе? — с горькой усмешкой переспросила Тера, искренне поражаясь отменному лицемерию изобретательного духа. — Да что ты знаешь о стекольщиках, раз берешься судить о нашем счастье и о том, на что следует потратить, оставшиеся у нас жизни, а на что нет?

— О, поверь, я знаю куда больше, чем ты думаешь, глупое дитя, а еще вижу то, что надежно скрыто от других! Ты никогда всерьез не задумывалась, почему тебя не удается поймать? Ведь это так просто, достаточно встретить всего одну единственную сильную видящую на улицах Корды, где ты так любишь бывать, и все — захватывающая игра будет окончена, а ты, гремя кандалами, отправишься на виселицу, не забыв предварительно познакомиться с главным кордским палачом и всеми его пыточными орудиями, которых, к слову, не так уж и мало.

— Всегда найдется тот, кому не суждено попасться, сколько бы не ловили, — с вызовом отчеканила Тера, мысленно ругая себя за неспособность вырваться или хотя бы благоразумно промолчать, а не позволять с такой легкостью вовлечь себя в опасную беседу. Как ничтожно мало усилий потребовалось приложить хитрому духу, чтобы у нее начало зарождаться подспудное ощущение наличия некоего зерна истины в лживых словах… А ведь это только начало!