Тайна одной саламандры, или Salamandridae

– Папа тогда снова почувствовал вину и страшно переживал, – говорил Леклерк. – До начала геноцида наши открыто поддерживали хуту. Папа служил в Руанде инструктором, тренировал солдат. Франция поставляла оружие тамошнему правительству. А они каждого пятого – на куски… Через несколько лет у нас парламентская комиссия проводила расследование, признала ошибочность суждений командования. Что за хрень, какая ошибочность суждений?! Миллион мирных жителей палками убили! Потом Францию назвали виновницей геноцида. Папу это доконало. Подробностей не знаю, он просто взял и умер. Хотя совсем не старый был…

Бельгиец, который в пьяной болтовне помянул Руанду, об отце Леклерка знать не мог. Да если бы и знал, это вряд ли что-то изменило бы. Леклерк сломал офицеру челюсть и угодил под трибунал. Но ему повезло: близились выборы а Легион подчиняется напрямую главе государства, и лейтенант-расист не добавил бы популярности президенту Франции. Скандал замяли, драчун остался на свободе, только из Легиона вылетел с треском.

– Дальше всё, как у всех наших, – говорил Леклерк. – В Легионе служат под чужими фамилиями. Когда увольняешься, можно или свою прежнюю вернуть, или выбрать из готового списка на ту же букву. Я от своей отвык за двадцать лет и выбрал эту – ты же про танк «Лёклер» слышал, наверное… Во Франции делать нечего, скучно. Помотался по миру туда-сюда. Осел на Филиппинах, чуть не женился на местной. Филиппинки знаешь, какие? Ух! В постели – вулкан, и вообще… Моя была красивая, ласковая, хозяйственная, всегда всем довольная – просто мечта. Но у филиппинцев принято, чтобы иностранный муж кормил всю семью жены. А там едоков – целый взвод. Посмотрел я на них, думаю: «Нет, ребята, ищите другого дурака!» – и удрал к чёртовой матери в Таиланд…

Леклерк полжизни служил в Легионе и сумел скопить круглую сумму. Оклад у легионера не запредельный, но за выслугу, нашивки, участие в боевых действиях и прочие достижения полагаются надбавки. Отец тоже оставил кое-что в наследство; деньгами обоих управлял успешный трастовый фонд… Словом, вчерашний легионер сделался вполне состоятельным гражданским – и вспомнил детскую мечту. Его тянуло к морю, а тут подвернулась яхта.

– Лейтенантом я так и не стал, зато стал сразу капитаном, – похвастался Леклерк. – Начальства надо мной нет, сам себе командир…

Тем не менее сейчас командовал Одинцов.

– Я остаюсь, ты возвращаешься. Скажешь пограничникам, что высадил меня в Сиануквиле. Девушка со мной, про неё ни слова. Но говори правду, где только возможно: твой маршрут легко проследить по трекеру. Мы вдвоём катались, увидели симпатичный остров, завернули туда, порыбачили часок, и на обратном пути я захотел остаться в Камбодже ещё на несколько дней. Аренда яхты закончилась, ты пошёл домой. Всё.

– А если спросят про стрельбу на острове? – спросил расстроенный Леклерк. Он предпочёл бы тоже остаться и хорошенько выпить с Одинцовым после того, что они пережили вместе.

– Про какую стрельбу? Не было никакой стрельбы. Мы зашли в бухту. Там люди, лодки – обычная жизнь прибрежной деревни. Нас это не интересовало, мы ловили рыбу… Можешь не переживать. Всё равно никто не поверит, что два безоружных рыбака разгромили пиратскую базу.

Одинцов прервал инструктаж, чтобы ответить на телефонный звонок.

– Поговорим при встрече. Жду, – коротко бросил он в трубку по-русски.

На прощание Леклерк задал вопрос, который давно вертелся на кончике языка.

– Почему ты тянул время? Почему сразу не положил этих уродов?

– Потому что я не Рэмбо и не Шварценеггер. Их шестеро, молодые, здоровые, со стволами… Думал, обойдётся.

Леклерк хохотнул:

– Ну да, не Рэмбо. И как же тогда?..

– Повезло. Они очень удачно стояли. А мне совсем не хотелось умирать, – сказал Одинцов. – Как и тебе.

Глава XV

Солнце село в седьмом часу. Трат погрузился во влажную темень.

Ева с Муниным продолжали читать меморандумы под фонарями на террасе ресторана и здорово удивились, когда в сумерках за ними приехал Дефорж.

– Пятнадцать минут на сборы, летим в Сиануквиль, – распорядился он.

Мунин исподлобья смотрел на француза, непроизвольно сжимая кулаки, а Ева спокойно возразила:

– Мы полетим только все вместе.

– Это решение вашего товарища, а не моё, – сказал Дефорж. – Он уже там. Велел срочно вас привезти. Машина ждёт.

Мунин продемонстрировал французу телефон и набрал мобильный номер Одинцова со словами:

– Доверяй, но проверяй. – Услышав ответ, он перешёл на русский: – Алё! Это я. Нас тут хотят везти в Камбоджу…

– Поговорим при встрече, – прервал Одинцов. – Жду.

Дефорж насладился смущением историка и спросил:

– Проверил? Всё в порядке?.. У вас пятнадцать минут.

Расчёт Одинцова оказался довольно точным.

Ева с Муниным и Дефоржем прибыли в скромный тайский аэропорт через полчаса после выезда. Столько же времени заняли пограничные формальности. Часом позже вертолёт доставил компанию в Сиануквиль. После общения с камбоджийскими пограничниками путешественников на микроавтобусе провезли по шоссе вдоль моря, и глубокой ночью они появились в отеле, где предстояло жить и работать участникам конгресса.