Тайна одной саламандры, или Salamandridae

– У меня не осталось выбора, – всхлипывала Моретти. – Я не могла сама разработать протокол. Но если и разработала бы, всё равно с материка мне присылали только те лекарства, которые рекомендовали эксперты. Я не могла сбежать с острова. Но даже если обмануть охрану и найти лодку – нельзя бросить пациентов… Мне пришлось выполнять приказы. И я утешала себя тем, что хотя бы какой-то протокол сработает. Со мной у больных появлялась надежда…

К сожалению, эта надежда таяла на глазах. Рекомендации не действовали: улучшение Моретти заметила в единственной группе. Слабеющие пациенты стали всё чаще впадать в безумную ярость. Наконец, один из них насмерть забил соседа жестяной «уткой». Сбежалась охрана, убийцу пристрелили. Другой пациент бросился на солдата из команды Лока, откусил ему ухо – и тоже получил пулю в голову. Привязанный к лежанке пожилой вьетнамец, у которого не было сил на драку, дождался, пока ему принесут на обед лапшу в миске с палочками для еды, вставил эти палочки себе в ноздри, ударил миской по торцам – и проткнул свой мозг. Обитатели лазарета будто соревновались, выдумывая самые изощрённые способы убийства или самоубийства.

– Вы не представляете, в каком ужасе я жила всё это время, – говорила Моретти. – Ведь я не могла тупо напиваться, как охранники. Это было бы равносильно бегству, даже хуже. Я работала круглыми сутками, до потери сознания, и пыталась спасти хоть кого-то из этих несчастных, но они по-прежнему гибли. Когда Лок узнал о письме Чэнь, он жестоко избил меня, а я испытала облегчение, потому что больше уже ни на что не могла повлиять…

Всего этого Ева, Мунин и Одинцов не рассказали Чэнь. Им было важно, как она прокомментирует исследования своей коллеги, чтобы сделать вывод о том, причастна китаянка к событиям на острове – или нет.

– Думаю, Алессандру потрясла неожиданность пагубных изменений в организмах пациентов и скорость, с которой происходили эти изменения, – говорила Чэнь, сидя на полу в номере Мунина. – Сперва на её глазах сложнейший комплекс вирусов позволил добиться чудесного эффекта омоложения и регенерации. Но дальше чудо вдруг начало так же стремительно само себя уничтожать. Вероятно, создатели препарата одновременно создали или нечаянно включили какой-то смертельный биологический механизм… Попробуйте представить, что творится в душе у медика, когда пациенты гибнут, а он не в силах им помочь. Алессандра была мужественной девочкой. Она продолжала фиксировать клиническую картину и динамику в анализах. Прислала эти материалы мне в надежде, что я смогу интерпретировать их более успешно и предложу какое-то новое решение…

Чэнь повторила, что из ста миллионов вирусов учёными описаны всего шесть тысяч – крошечные доли процента, капля в море. И даже в этой капле немногие угрожают человеку. Но люди со временем изменяются. В том числе физиологически. Вирус, ещё вчера не представлявший опасности, завтра может вызвать эпидемию.

– Фукидид писал об эпидемии чёрной оспы, – встрял Мунин с исторической справкой. – Вирус возник словно ниоткуда в четыреста тридцатом году до нашей эры и уничтожил часть населения Древней Греции. Потом он пропал – и снова объявился через шестьсот лет уже в Древнем Риме. У Галена сказано, что тогда погибли несколько миллионов человек…

Чэнь смерила Мунина долгим взглядом.

– Фукидид? Гален?.. Ваши познания не совсем обычны для специалиста по безопасности, – заметила она, но согласилась: раньше та же оспа не представляла заметной угрозы для человечества. В Библии и других древнейших источниках она не упомянута, хотя их авторы тщательно фиксировали каждую эпидемию, а вирус оспы образовался от четырёх до шестнадцати тысяч лет назад. Или другой пример – многообразные коронавирусы, которые веками убивали только свиней, птиц, летучих мышей и прочую подобную живность, пока не добрались до человека.

– Люди постоянно адаптируются к окружающему миру, а вирусы адаптируются к людям, – продолжала Чэнь. – Пациенты Алессандры стали жертвами инфекции, других причин я не вижу. Какой-то новый вирус атаковал их центральную нервную систему, и она дала патологический иммунный ответ. Организм не успел выработать защиту, потому что из-за препарата перестраивался слишком быстро. У медиков этой защиты тоже нет, они её и не искали: если до сих пор вирус не причинял вреда человеку, зачем от него защищаться? Но теперь он умеет запускать механизм, который поражает головной мозг…

Что это за вирус или комплекс вирусов, Чэнь определить не взялась.

– Судороги и приступы агрессии характерны для бешенства, – рассуждала она. – Но тогда в анамнезе должна быть водобоязнь, а её Алессандра не отметила. Вирусы кори и краснухи могут спать в клетках мозга многие годы и внезапно активизироваться, вызывая изменения личности и слабоумие. Но тогда у пациентов должен возникнуть паралич всей поперечнополосатой мускулатуры, а об этом у Алессандры тоже ни слова… Я изучу материалы, которые она прислала, и позже попробую ответить более подробно.