Тайна персидского обоза

— Весьма польщен… Правда, я уже далеко не молод. Сорок два, Елизавета Родионовна, уж никак не двадцать два!

— Но уж точно не восемьдесят два! — удачно пошутила хозяйка.

— А вот на эти годы вы совершенно не выглядите, — не остался в вежливом долгу Ардашев.

— Спасибо на добром слове. Утешили старушку. Ну, не буду отнимать ваше драгоценное время пустой болтовней. К тому же, насколько я слышала, оно и впрямь у вас ценится недешево. Да это и правильно — хорошая работа всегда стоит дорого. Я выписала вам чек на три тысячи рублей. Возьмите его, он как раз перед вами, на столике.

— Но это довольно значительная сумма, и я не уверен, что она соответствует…

— Не волнуйтесь, Клим Пантелеевич, — перебила адвоката Загорская. — Я не привыкла мелочиться… И если для достижения цели вам удастся затратить гораздо меньше усилий, чем предполагалось, то в этом будет единственно ваша заслуга. К тому же, судя по тому, как в прошлом году вы блистательно раскрыли загадочное убийство господина Жих и вернули вдове похищенные брильянты, мне стало ясно: адвокат Ардашев — единственный, на кого я могу положиться.

— Благодарю вас. Итак, в чем же, собственно, состоит ваше поручение?

— Оно во многом необычно. Я хочу, чтобы вы открыли тайну нашего родового проклятия.

— Прошу извинить меня, но, скорее всего, я не смогу быть вам полезен. Я не колдун и не прорицатель. Боюсь, Викентий Станиславович не совсем правильно обрисовал вам род моих занятий. Жаль, что испортили чек…

— Не торопитесь отказываться, господин адвокат! Что касается денег, то они уже ваши, и о чеке не стоит вспоминать. — В глазах Елизаветы Родионовны на мгновенье вспыхнули огоньки неудовольствия, свидетельствующие о том, что кровь в ее жилах еще не застыла и она принимает самое непосредственное участие во всем, что происходит вокруг. — Давайте будем считать, что это была моя плата за возможность поведать вам то, что меня тревожит. Скажите, вам известно что-нибудь о смерти моей матери?

— Почти ничего. Господин Лисовский упомянул лишь о том, что она умерла при родах.

— Это так. Но, как мне рассказывал мой дед, за несколько недель до кончины ей слышался голос одного ее бывшего ухажера… Его звали Корней Рахманов. Он пропал в том же году. Мне отчего-то кажется, что существует какая-то связь между его исчезновением, смертью моей мамы и гибелью отца. Хотелось понять, что на самом деле с ними произошло…

— Позвольте узнать, как давно это было?

— В год моего рождения — в 1828 году. Маме грезилось, что этот поручик находился в опасности и просил ее о помощи. Очередной приступ страха и стал причиной ранних родов. Дедушка рассказывал, что она предчувствовала свою смерть. Когда ее не стало, папа отправился воевать с горцами и геройски погиб. Дедушка был на его похоронах и держал меня на руках. Неожиданно разразилась буря, и слетевшая с дерева ветка упала рядом с нами. Она никому не причинила вреда, но свалила крест, что всегда считалось дурным предзнаменованием. И к сожалению, оно сбылось: за свою жизнь я потеряла дедушку, мужа и всех своих детей. Заметьте, все они ушли из жизни трагически! Никто не умер от старости или болезни. За что меня постигла эта чудовищная божья кара — жить и видеть, как один за другим уходят в могилу твои самые близкие люди? — Старушка достала платок и промокнула влажные от слез глаза. — Я прекрасно понимаю, что человек не может противостоять высшим силам. Да об этом я вас и не прошу. Но вы в состоянии разгадать причины людских поступков. Пусть и очень давних.

— Вы хотите, чтобы я отыскал поручика, пропавшего восемьдесят лет назад? Помилуйте, но это же решительно невозможно!

— Но ведь была какая-то причина его исчезновения. Может быть, живы его родственники, коим что-то известно? А что, если через него вам удастся выйти на истоки нашего семейного проклятия? Или вдруг окажется, что на дне одной загадки лежит другая? Я предчувствую, что дьявольщина, поселившаяся в моем доме, как-то связана с прошлым.

— Или вовсе не имеет к давним событиям никакого отношения, — предположил Ардашев.

— А это уж, голубчик, вам решать!

— В данном случае я не могу гарантировать вам никакого положительного результата, — осторожно заметил присяжный поверенный.

— А мне, дорогой Клим Пантелеевич, достаточно того, что вы не отказали…

— Прежде чем я познакомлюсь со всеми обитателями этого дома, я хотел бы услышать их характеристику.

— С кого начнем? — поинтересовалась Загорская.

— Пожалуй, с вас, Елизавета Родионовна. Скажите, каким состоянием вы владеете и кто является вашим наследником? Если, конечно, своим ответом вы не нарушите тайну завещания.

— Здесь нет никакого секрета. У меня два доходных дома. В одном мы сейчас с вами находимся, а другой — на Есеновской улице. Есть мельница и маслобойня. На счетах имеется довольно значительная сумма. А вот духовная еще не составлена. Раньше я собиралась разделить все между внуком, внучкой и племянником, но потом Глафира завела шуры-муры с эти щелкопером, и я стала опасаться, что он пустит бедную девочку по миру. Да и племянничек тоже стал фертикулясы всякие выкидывать.