Тайна похищенного пса

Я ходил с ними несколько раз, но меня интересовали не магазины, а собаки, которые изредка встречались в этой части города. По четвергам и воскресеньям, если было не очень холодно, я предпочитал наведываться в приют. Наконец сторож сжалился надо мной и пообещал сразу же написать, если вдруг приведут немецкую овчарку, похожую на Кафи. Я от души поблагодарил сторожа и оставил ему адрес Сапожника.

Это меня немного успокоило. Каждое утро, придя в школу, я с нетерпением ждал Сапожника. Так ничего и не получив, я решил, что сторож, наверное, забыл о своем обещании, а может, заболел, или его заменили… Я снова отправился в приют. Сторож оказался на месте… а Кафи не было.

В первых числах января так похолодало, что Сона замерзла, а на Роне стали появляться ледяные островки. «Компания Гро-Каю» поредела: многие по вечерам сидели дома, и только некоторые приходили на бульвар поиграть в мяч. Наконец в середине месяца температура повысилась. Дни стали длиннее. Мы снова каждый день спускались на набережную — туда, где выгуливали собак.

Как-то раз один из ребят, прибежав утром в школу, сказал, что вчера вечером, когда уже совсем стемнело, он возвращался от своей тети с другого конца Круа-Русс и столкнулся нос к носу с точно такой же немецкой овчаркой, как Кафи. Когда он позвал пса по имени, тот поднял уши, насторожился и подошел поближе.

А какие у него были лапы? Лапы-то ты разглядел?

Я не мог разглядеть, было совсем темно… но я уверен, что это он.

Почему ты не попытался его привести?

Не смог… Когда я хотел его погладить, он убежал. Но можешь мне поверить: это был Кафи, только очень худой, и это неудивительно — он ведь уже столько времени болтается один по улицам.

Где это было?

На улице От-Бютт, рядом с фуникулером Круа Паке, только на том конце.

Ребята были настолько уверены, что их товарищ не ошибся, что тут же потащили меня на улицу От-Бютт.

— Это здесь; вот так я шел, когда его заметил— он к чему-то принюхивался на тротуаре. Уверен — он вернется.

Мы ждали до темноты; собака так и не появилась. Несмотря на неудачу, маленький лучик надежды, никогда не угасающий до конца, вновь ожил в моем сердце. Я стал ходить на улицу От-Бютт каждый день, так как знал, что потерявшиеся собаки долго бродят на одном месте, если что-то показалось им знакомым. Эта улица была похожа на нашу: такие же высокие неказистые дома, напоминающие коробки, которые так не понравились мне в день переезда. Я ходил по этой улице из конца в конец, а когда уставал — садился на ступеньку, подложив под себя портфель, чтобы не замерзнуть.

В понедельник резко похолодало, а наутро город проснулся совершенно белым от снега. Сначала я расстроился, а потом сообразил, что на снегу следы от собачьих лап будут заметнее. Как только закончились уроки, я сразу побежал на улицу От-Бютт. Увязая в снегу, я упорно искал следы, а когда устал — прислонился к стене: было слишком холодно, чтобы сидеть на ступеньках. Прошло уже восемь дней с тех пор, как я пришел сюда впервые! Шансы найти Кафи были невелики. Видимо, тот парень просто ошибся. Я подумал, что возвращаться сюда бесполезно.

Постепенно моя спина заледенела, а ноги увязли в снегу.

— Разве можно тут торчать столько времени, иди-ка ты скорее домой, согрейся! — сказала проходившая мимо старушка.

Я не пошевелился; несмотря на холод, у меня не было ни малейшего желания двигаться. Как ни странно, я все еще на что-то надеялся… Потом вдруг меня зазнобило, дома покачнулись, и я стал плохо видеть. Я хотел растереть руки, но почувствовал, что теряю равновесие. Мне стало страшно… а потом все исчезло.

Когда я открыл глаза, кто-то пытался меня поднять.

— Бедный малыш, что же ты лежишь на снегу? Тебе что, плохо?..

Я посмотрел на склонившуюся надо мной женщину.

Собака… Она пришла?

Какая собака?

Кафи!

Женщина подумала, что я брежу, и помогла мне подняться.

— Ты не можешь сейчас идти домой! Пойдем, я дам тебе чего-нибудь горячего.

Пошатываясь, я побрел за ней. Она жила рядом, в одном из этих больших серых домов, на четвертом этаже. Я с большим трудом преодолевал каждую ступеньку. Войдя в квартиру, я почувствовал, как после уличного холода меня окутало домашнее тепло. Вдруг мне стало стыдно, что я сюда пришел, и я повернулся, чтобы уйти.

— Нет, погоди! Я тебя не отпущу, пока не выпьешь чашку горячего липового чая.

Пока моя спасительница кипятила воду, я рассматривал кухню; она очень напоминала нашу — только была еще беднее.

— Я не в первый раз вижу тебя на нашей улице. Что ты здесь делаешь? Ждешь товарища?

Я отрицательно покачал головой.

Ищу свою собаку, она потерялась… немецкую овчарку… Скажите, мадам, вы ее не встречали? Мой товарищ уверен, что видел ее здесь на прошлой неделе.

Я никаких собак не видела… и мой муж тоже, хотя мы часто выходим. Как она выглядит?

Красивая немецкая овчарка, кончики лап рыжие.

И давно ты ее потерял?

Я начал ей рассказывать историю Кафи, как вдруг из-за двери послышался слабый голос:

— Мама, кто там?

Женщина приоткрыла дверь.

— Ничего особенного, Мади, это просто мальчик, он замерз на улице, и я привела его согреться. Он искал свою собаку.