Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации

Не исключено, что именно этот шуточный «донжуанский список» подтолкнул Пушкина к тому, чтобы перед своей женитьбой, в предвиденье ограничений, которые наложит на него семейная жизнь, подвести некий «итог» своим любовным приключениям. «Натали… — писал он в письме к В. Ф. Вяземской от 28 апреля 1830 года, — моя сто тринадцатая любовь». Разумеется, здесь он имел в виду всех своих женщин — и тех, кого любил, и тех, связь с которыми была мимолетной. С этой точки зрения выборочные «донжуанские списки», вероятно, выделяют наиболее сильные увлечения Пушкина, оставившие след в его душе и сердце, в его эмоциональной памяти.

Все женщины в списках обозначены их настоящими именами; в тех случаях, когда имя повторялось, Пушкин, вполне в шуточном духе альбома, добавлял к именам еще и римские цифры: Катерина I, Катерина II и т. д. Имя одной женщины скрыто под латинскими буквами N.N. — общепринятый способ шифровки, сокрытия имени и (или) фамилии. Как со временем выяснилось, имена в каждом списке расположены в хронологическом порядке и в результате многолетней работы пушкинистов почти все были разгаданы.

Вот как выглядит первый список:

…

Наталья I

Катерина I

Катерина II

N.N.

Кн. Авдотья

Настасья

Катерина III

Агглая

Калипсо

Пульхерия

Амалия

Элиза

Евпраксия

Катерина IV

Анна

Наталья

В этом списке Наталья I — либо крепостная актриса театра В. В. Толстого (ей посвящены стихотворения 1813 года «К Наталье» и 1815-го «К молодой актрисе»), либо (и скорее всего) графиня Наталья Викторовна Кочубей (она была на год моложе Пушкина, в первый раз посетила Царское Село в 1812 году; ее семья жила в Царском в 1814–1815 гг., до отъезда за границу, а ее имя упоминается Пушкиным в плане воспоминаний о Лицее); Катерина I — сестра лицейского товарища Пушкина Екатерина Павловна Бакунина; Катерина II — Екатерина Андреевна Карамзина, жена историка (по другой версии — актриса Екатерина Семеновна Семенова; на подаренной ей рукописи пушкинских «замечаний об русском театре» Н. И. Гнедич приписал, что они написаны, «когда он приволакивался, но бесполезно, за Семеновой»); Настасья — под вопросом, за нее ошибочно принимали билетершу передвижного зверинца, упомянутую в переписке А. И. Тургенева и П. А. Вяземского; Кн. Авдотья — княгиня Авдотья Ивановна Голицына; Катерина III — Екатерина Николаевна Раевская, старшая дочь генерала Н. Н. Раевского, вышедшая замуж за генерала М. Ф. Орлова; Агглая — Агглая Антоновна Давыдова, дочь герцога Де Грамона и жена отставного генерала А. Л. Давыдова (во втором браке — за французским маршалом Себастиани); Калипсо — гречанка Калипсо Полихрони, пела под гитару песни, одну из которых Пушкин переложил в стихи «Черная шаль»; Пульхерия — Пульхерица Варфоломей, дочь богатого кишиневского торговца; Амалия — Амалия Ивановна Ризнич, жена совладельца Одесского банка и Одесского театра; Элиза — Елизавета Ксаверьевна Воронцова, жена новороссийского генерал-губернатора М. С. Воронцова; Евпраксия — Евпраксия Николаевна Вульф, дочь тригорской помещицы П. А. Осиповой, соседки Пушкина по Михайловскому; Катерина IV — Екатерина Николаевна Ушакова; Анна — Анна Алексеевна Оленина, дочь директора Публичной Библиотеки и президента Академии Художеств А. Н. Оленина, двоюродная сестра Анны Петровны Керн; Наталья — Наталья Гончарова. Единственная, кого он обошел в 1-м списке, поместив ее во 2-й, — это Анна Керн; если же считать, что «Анна» 1-го «донжуанского списка» — Керн, то придется принять, что либо Катерина IV — не Екатерина Ушакова, либо в этом, единственном месте первого списка хронология Пушкиным все же нарушена.

2-й список содержит имена второстепенных увлечений Пушкина и начинается с «Марии» — имени Марии Смит, молодой вдовы, родственницы директора лицея Е. А. Энгельгардта, в 1816–1817 гг. жившей у него. На втором списке я подробно не останавливаюсь, поскольку для нашего обзора он существенного значения не имеет. Гофман, в своей работе «Пушкин — Дон Жуан» исследовавший оба списка, полагал, что «первый список содержит в себе имена, связанные с служением Пушкина Афродите небесной, а потому и более значительные, второй список связан с Афродитой земной и заключает в себе имена таких женщин, которые большею частью не оставили заметных следов ни в душе, ни в творчестве Пушкина». Как мы увидим, он прав лишь отчасти.

Имя первого списка, скрытое под N.N., всегда интриговало пушкинистов, и едва ли не каждый из них ломал голову над тем, кто именно была этой «утаенной любовью» Пушкина; это и есть наша первая отправная точка. «До сих пор остается открытым …вопрос о том, — писала в 1997 году Иезуитова, — кто же скрывается под загадочными литерами N.N. в этом списке. Несмотря на целый ряд предложенных пушкинистами расшифровок, ни одна из них не представляется убедительной в полной мере».

«N.N. — имя, самое трудное для определения», — считала Цявловская.

III