Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

На этот раз гость показался менее скованным, так как старался, по возможности, поддерживать застольный разговор, каким бы дурацким он ни был. Тем не менее Роджер испытал огромное облегчение, когда десятью минутами позже в гостиной появился Морсби. Он не хотел, чтобы молодого Вудторпа отправили в тюрьму, поскольку тот определенно ему нравился, но ситуация представлялась очень и очень непростой.

Вудторп вскочил на ноги, как только в гостиной отворилась дверь.

– Инспектор, – сказал он, вновь обретая скованность манер и речи. – Я ждал вас, чтобы довести до вашего сведения, что я решил сдаться властям, так как повинен в убийстве миссис Вейн и Медоуза.

Морсби с минуту гипнотизировал его холодным взглядом. Потом закрыл за собой дверь.

– Убили, значит? Обоих… – произнес инспектор лишенным эмоций голосом. – А я все думал, кто это сделал?.. Оказывается, вы, мистер Вудторп, не так ли?

– Совершенно верно.

– Ясно… – протянул инспектор, неожиданно смягчившись. – Что ж, мальчишки остаются мальчишками, и с этим ничего не поделаешь. Кстати, что у нас сегодня на ужин, мистер Шерингэм?

– Х-холодная телятина и салат, – запинаясь, произнес Роджер, чрезвычайно озадаченный происходящим. Ему не приходилось еще видеть, как опытный инспектор полиции арестовывает убийцу, но разворачивающаяся перед ним сцена определенно выбивалась из созданной его воображением картины.

– Будем надеяться, что сегодня нам подадут салат получше, нежели вчера вечером, – заметил инспектор с прокурорскими нотками в голосе и занял предназначавшееся ему за столом место.

Роджер не был единственным человеком, которому данная сцена представлялась, если так можно выразиться, неправильной.

– Вы что же, не будете арестовывать меня, инспектор? – в замешательстве спросил Вудторп.

– Всему свое время, сэр, всему свое время, – ответил инспектор, накладывая себе на тарелку телятину. – Сначала дело, потом развлечения, но еда в любом случае предшествует и тому, и другому.

– А хорошая выпивка предшествует еде, – пробормотал Роджер, постепенно возвращаясь к привычной, сдобренной легкой иронией манере разговора. Ему вдруг показалось, что он различил крохотный лучик света во внезапно сгустившейся тьме.

Вудторп опустился на свое место.

– Ничего не понимаю, – едва слышно пролепетал он.

– Вы забыли положить себе салат, сэр, – заботливо отметил инспектор. – Немедленно исправьте эту оплошность, а потом передайте блюдо мне… Ну и дела! Стало быть, это вы заставили всех нас суетиться на протяжении более двух недель?

– Что ж, можно и так сказать, – каким-то неживым голосом произнес Вудторп. Не вызывало сомнения, что осознавшему всю глубину своего падения убийце, который только что признался в своих кошмарных деяниях, странно было слышать такие слова. Фактически инспектор охарактеризовал дело как хлопотное и причинившее беспокойство многим достойным людям, и подобная трактовка, разумеется, представлялась ему совершенно неадекватной. Какой-то она была слишком прозаической, бытовой и приземленной, что ли. С другой стороны, вполне могло статься, что заслуженный инспектор Скотленд-Ярда, расследовавший десятки убийств и видевший на своем веку множество трупов, только так и мог трактовать это преступление, являвшееся частью его привычной профессиональной деятельности, даже своего рода рутиной.

– А почему вы вдруг решили прийти ко мне и сообщить обо всем этом, сэр? – самым доброжелательным тоном продолжил инспектор, как если бы вел застольную беседу в компании добрых друзей.

– Вот уж не думал, что в такой день мне придется рассказывать о побудительных причинах признания.

– Разумеется, не придется, – произнес инспектор чуть ли не с отеческим чувством. – Это худшее из того, что вы можете сделать. Мой вам совет: никогда не говорите об этом. Кстати, хотите еще телятины? Мистер Уолтон, вы, кажется, поужинали? Вас не затруднит отрезать кусочек мяса нашему гостю?

Энтони, следивший за этим диалогом с открытым ртом, вздрогнул и почему-то начал нарезать хлеб.

– Благодарю вас, я не хочу больше телятины, – сказал Вудторп и покраснел от злости.

– Как скажете, сэр, как скажете, – пробормотал инспектор и неожиданно подмигнул Роджеру.

Последний же, в мозгу которого крохотный лучик света начал превращаться в ослепительный луч, тоже подмигнул инспектору и с интересом посмотрел на него.

К сожалению, Вудторп перехватил эти своеобразные сигналы и, преисполненный негодования, вскочил с места. Причем так быстро и резко, что опрокинул стул, на котором сидел.

– Послушайте, – вскричал он. – Мне надоели все эти глупости. Я, инспектор, уже сказал вам, почему пришел сюда, и спрашиваю: вы собираетесь меня арестовывать или нет?

Инспектор перевел взгляд со своей тарелки на молодого человека.

– Что ж, – произнес он спокойным голосом, – коли вы спрашиваете меня об этом открыто и без всяких экивоков, то и я открыто и без всяких экивоков отвечу: нет, не собираюсь. Хотя, возможно, задам вам несколько вопросов, касающихся сделанного вами признания.