Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой

Низеньких арочных галерей из металлических каркасов, заросших липами, плетистыми розами, древогубцем или девичьим виноградом, у него было несколько. Прогуливаясь в тени одной из них, я на какое-то время даже почувствовала умиротворение. Любила ли настоящая Клодия де Саар гулять по этим зеленым тоннелям? Чувствовала ли она себя здесь в безопасности? Любила ли этот парк и замок своего отца? Любила ли она своего отца?

Образ юной девушки на алтаре, чей отец заставляет ее подчиниться, предаваясь пороку, снова и снова возвращал меня к этому вопросу.

До ушей вдруг донесся неожиданный звук.

— Карета? — удивилась я.

Подойдя к каркасу берсо, сквозь прорехи в зарослях граба увидела запряженную двумя соловыми лошадьми, карету. Она ехала по парковой дорожке чуть ниже возвышения, где я находилась.

Легкая какофония звуков заставила меня посмотреть в другом направлении. Навстречу карете верхом на вороном скакуне торопился барон де Саар собственной персоной.

— У барона тайная встреча?

Эта мысль пришла в голову невольно. Если бы это был официальный визит, карета подъехала бы к замку. Но барон встречался с кем-то здесь, в отдаленной части парка.

Карета остановилась, а барон спешился. Кучер спрыгнул с козел, открыл дверцу, и я заинтересованно хмыкнула, когда из кареты вышла дама.

Далеко не юная тэлли, она тем не менее была определенно моложе барона и обладала незаурядной внешностью. Пронзительная зелень глаз, высокие скулы, тонкие изящные губы и густые дерзко-огненные волосы, рассыпанные по плечам — она притягивала взгляд против воли.

Заметив спешащего к ней хозяина, дама улыбнулась и двинулась ему навстречу.

— Арне, — с придыханием произнесла она глубоким грудным голосом.

Опустив лысую голову, немолодой барон прильнул губами к руке гостьи и надолго застыл, будто не в силах оторваться.

— Зачем ты попросила о встрече, Гвеневер? Мы рискуем! — прошептал он со смесью недовольства и опаски. — Я ведь просил тебя, пока здесь гостит этот человек, а с ним девка, которую он привел, нам не стоит встречаться.

Но гостью не смутил его тон — уверенная, полная ликования улыбка, не сходила с ее лица.

— Не торопись ругать меня, милый Арне, — тягуче произнесла она и ласково скользнула рукой по щеке барона. — Я принесла новость, которая обрадует тебя.

Когда-то моя матушка учила меня, что подслушивать нехорошо. Но, возможно, за свои принципы она поплатилась жизнью.

Я собиралась попрать любые принципы, которые не несли мне выгоды.

«Извини, матушка, — подумала я, наблюдая сквозь листву за бароном и его гостьей, оставаясь при этом незамеченной. — Но я намерена подслушивать. Сейчас и впредь».

— О чем ты, Гвеневер?

Женщина прильнула к барону всем телом, обхватив его лицо ладонями, и зашептала:

— Пусть тебя не волнует голодранка, которую маг навязывает тебе в дочери. Мы избавимся от нее при первой же возможности.

— Мы не можем от нее избавиться, Гвеневер! — зашипел на нее барон. — Нам лучше не навлекать на себя гнев Тариена Грима. Мне претит мысль о том, что по моему замку разгуливает грязная воровка. Не представляю, как магистр собирается сделать из нее благородную тэлли — она настолько вульгарна, что сразу видна плебейская кровь. Наверняка ее мать была такой же воровкой и родила ее от первого встречного в каком-нибудь воровском притоне. Но как бы невыносимо это ни было, лучше пусть магистр остается моим покровителем — как враг он слишком опасен.

«Как ты смеешь, барон? — мрачно смотрела я на него. — Мой род намного благороднее и древнее твоего».

Услышь только что произнесенные слова мои отец и мать, герцог и герцогиня де Фракиз, каким унижением это стало бы для них?

«Тебе стоило бы вырвать язык за твои слова, барон, — впиваясь в него недобрым взглядом, подумала я. — Но кто знает, может, мне еще представиться такая возможность».

Рыжая Гвеневер тем временем потянулась к барону, словно собиралась его поцеловать, но вместо этого зашептала:

— Нам будет не страшен магистр, если у нас будет другой покровитель, дорогой.

Барон сглотнул, словно соблазненный прелестями льнущей к нему женщины, но заставил себя не поддаваться чарам.

— Неужели ты говоришь о…

— О нем! — почти в губы барона выдохнула его гостья. — О волке!

«О волке?» — Я озадаченно нахмурилась, а барон, словно бы разозлившись, отнял от лица ладони женщины.

— Опомнись, Гвеневер! — Он понизил голос и зашептал с почти суеверным страхом, я едва слышала его голос из своего укрытия: — Тот, о ком ты говоришь, намного страшнее магистра! Он самый безжалостный человек из всех, кого я знал за всю жизнь! Просить его о покровительстве можно, только пообещав то, что он хочет, а у нас этого нет! Он уничтожит нас, если поймает на обмане!..

— Есть! — горячо перебила его рыжая Гвеневер. — Волк пришел за твоей дочерью, потому что в ее жилах текла кровь твоего рода! Род де Саар — один из трех родов, способных дать нужный ему плод! Но твоя дочь не смогла, Арне! А я смогу!

Уже догадавшись, что речь идет не о звере, а о человеке, а «Волк», судя по всему, прозвище, я продолжала наблюдать, и увидела, как растерянность на лице барона сменилась пониманием.