Тайна стонущей пещеры

Возле школы толпилась уже кучка ребят - человек десять. Они с интересом слушали Олега Шумейкина - сухощавого, быстроглазого мальчика. В руках Олега была желтая, как бублик, палка с гнутой ручкой. - Турист ходить должен по-особенному, не как обыкновенные люди. Ступать нужно на носки, а ноги - чтоб всегда согнутые. Так они лучше за землю цепляться будут, - авторитетно говорил Шумейкин. Он прошелся перед ребятами, неестественно приседая. - Вы в походе держитесь ко мне поближе, я вас быстро научу... - Олег хотел еще что-то сказать, но увидел Сбитнева и побежал ему навстречу. - Знаешь, Витя, по-моему, зря Вера Алексеевна берет в поход девчонок. Наплачемся мы с ними. Будут охать да ахать, - растянул он в насмешливой улыбке большой рот, прилаживаясь к шагу Сбитнева. Шумейкин ростом ниже Сбитнева. Цветная клетчатая ковбойка, такая же, как у Сбитнева, висит на его угловатых плечах мешком. Сбитнев ничего не ответил. - А я, знаешь, с собой палку взял; специально у бабушки выпросил. Во всех книжках туристов с палками рисуют. - Ты бы еще костыли у своего деда отобрал, - коротко бросил Сбитнев. Шумейкин только передернул плечами и виновато взглянул на товарища. К школе группами и в одиночку подходили все новые пионеры. - Ребята, а куда же делся Коркин? - спросила хохотушка Оля Пахомова. - Он ведь тут был. - Вот его рюкзак, а Вася побежал домой за шляпой, - ответила Галя Пурыгина, - хрупкая на вид девочка с бледным, совсем незагорелым лицом. Кое-кто засмеялся, потому что Вася Коркин вечно что-нибудь терял или забывал. Но вот показался и он сам, в новой соломенной шляпе на круглой голове. Невысокий, толстенький, он весь был увешан походными вещами: двумя термосами, флягой, полевой сумкой и фотоаппаратом "Любитель" на непомерно длинном ремешке. Впереди мальчика бежала лохматая собачонка. Коркин на ходу рассеянно ощупывал свои карманы, как бы убеждаясь, все ли в них цело. - Ну, Вася, все взял? - спросила Оля Пахомова. - Кажется, все, - улыбнулся Коркин и вдруг растерянно заморгал синими глазами. - А где же очки? Вот балда, на столе оставил! Я сейчас, ребята, крикнул он и под смех пионеров вперевалку затрусил обратно. На повороте улицы Коркин увидел учительницу Веру Алексеевну и свою мать. В одной руке Вера Алексеевна несла рюкзак, в другой широкополую белую шляпу. Она, чуть наклонив голову, прислушивалась к словам Коркиной. Светлая коса золотым жгутом обвивала голову. Вера Алексеевна шла легко и быстро, хотя ей приходилось приноравливаться к тяжелому шагу своей спутницы. Мария Ивановна Коркина что-то взволнованно говорила учительнице, теребя в руках плетеную сумочку. Вася хотел было незаметно перебежать на другую сторону улицы, но мать уже заметила его. - Ягодка моя, передумал?! - радостно бросилась она навстречу сыну. - Что передумал? Это я очки солнечные забыл, - бормотнул Коркин, стараясь обойти мать стороной, и поздоровался с учительницей. Мария Ивановна горестно вздохнула. Она прово дила сына взглядом и повернулась к учительнице: - Просто не знаю, что со мной будет. Шутка ли? Отпустить ребенка пешком в горы, где нет ни машин, ни трамваев, - одни только камни, пропасти! Все время на ветру, на солнце! А если солнечный удар? А если дождь? Долго ли схватить насморк или даже грипп? - Ничего, Мария Ивановна, с вашим Васей не случится, только закалится и наберется здоровья. К нам в Крым дети едут из разных мест Советского Союза - из Москвы, Ленинграда, Сибири, Урала, и все остаются живы и невредимы. - Я, конечно, понимаю, товарищ классный руководитель. Но ведь разные есть матери. Другая, может быть, и рада, что отправляет с глаз долой своего ребенка. А я душой изболеюсь. Ведь дитя совсем - каких-нибудь тринадцать лет. Вера Алексеевна невольно улыбнулась. - Вы хоть следите там за ним, товарищ классный руководитель, чтобы он витамины принимал по расписанию, не ел всухомятку и вообще... А то ведь он сам ничего-ничего не понимает. Он может даже сырой воды напиться! Возле школы стоял уже голубой автобус из турбазы, и ребята со смехом и гомоном толпились у его закрытых дверей. - Все собрались? - громко спросила Вера Алексеевна. - Все. Коркин только домой побежал за очками. а Сбитнев в пионерской комнате - за коробкой для минералов пошел, - ответил Олег Шумейкин. - Ну, что ж, тогда давайте усаживаться, - Вера Алексеевна подала руку подошедшему шоферу. - Здравствуйте, Григорий Ильич. Водитель неторопливо сел в кабину, открыл дверь автобуса. Толкаясь, ребята стали занимать места. - Девочки, ко мне! - Люба, где моя панамка? - Ребята, мешки сюда кладите, в одну кучу. - Эх, красота, прокатимся! Из общего шума и смеха вырвался сердитый голос Шумейкина: - Эй, ты, куда лезешь? Занято место, не видишь? Это для Сбитнева!