Тайна жрецов майя

…Большой тлачтли Чич'ен-Ица не имел равных в мире ни по размерам, ни по красоте сооружений, окружавших со всех сторон площадку для игры в мяч. Сама площадка была выложена ровными каменными плитами; сверху ее покрывал слой извести. Она имела форму трех сложенных вместе прямоугольников; один из них, самый большой (190 локтей в длину и 60 — в ширину), был центром площадки, а два других, одинаковых по размерам (длина 130 локтей, ширина — 52), примыкали с обоих концов к центральному прямоугольнику, образуя фигуру, напоминавшую две буквы «Т», сомкнутые у оснований. Таким образом, общая длина площадки для игры в мяч составляла 5219052 = 294 локтя! ^{20}

По обе стороны центрального прямоугольника — строители сориентировали его почти строго с севера на юг ^{21}, — на высокой, в четыре локтя панели возвышались массивные громады трибун — восточной и западной. Стены трибун подымались вверх от панели еще на 12 локтей. Прибавьте к ним высоту самих панелей, и получится, что зрители наблюдали за игрой на поле с отвесной стены в 16, а то и 17 локтей! Это обеспечивало им безопасность: литой каучуковый мяч, которым сражались игроки, летел с такой силой, что мог убить зазевавшегося или не очень расторопного игрока, а тем более зрителя, не тренированного для подобных забав.

С севера и с юга площадку ограничивали каменные стены. В центре каждой из них прямо друг против друга стояли два небольших великолепных храма. Однако самым замечательным сооружением Большого тлачтли Чич'ен-Ица был Храм Оселотов ^{22}. Его построили прямо на восточной трибуне: храм и его пирамидальное основание являлись составной частью ее южной оконечности. Сплошь украшенный резными каменными барельефами и скульптурами, раскрашенный яркими, сочными красками, он господствовал над всеми остальными сооружениями тлачтли. В храме находился каменный трон. Халач виник Чич'ен- Ица наблюдал отсюда за игрой в мяч.

Именно здесь, на Большом тлачтли Чич'ен-Ица, и должна была состояться игра в мяч — священный ритуал в честь счастливейшего события в жизни страны людей ица.

Говорящие намни

В указанный халач виником день уже с утра у трибун тлачтли стали собираться местная знать и прибывшие со всех концов огромной страны правители важнейших городов, подвластных стопице-гегемону Чич'ен-Ица. Они оставляли у городских ворот свои носилки, рабов-прислужников и стражу и пешком, неторопливой и уверенной поступью знающих себе цену людей направлялись в сопровождении свиты придворных к Большому тлачтли. Также не спеша подымались по крутым ступеням западной трибуны на широкую крышу-площадку и, подойдя к самому краю, глубоким поклоном приветствовали Храм Оселотов, среди массивных колонн которого на циновке из шкур ягуара восседал Великий правитель Чак Шиб Чак. Затем вновь прибывшие поворачивались вправо к Южному храму и высоко поднятой правой рукой приветствовали ахав кана — Верховного жреца Хапай Кана, подлинного властелина страны. Лишь после этого они удостаивали своим вниманием и знаком привета виновника столь необычного праздника.

Хунак Кеель сидел один у подножья Северного храма. Храм построили в честь легендарного Кетсалькоатля, который привел сюда тольтеков-правителей. Его стены были покрыты барельефами тонкой работы. Они повествовали о правлении этого бородатого человека-полубога. Храм имел всего двадцать локтей в длину по фасаду и двенадцать в глубину, но его почитали, пожалуй, не меньше, чем пирамиду К'ук'улькана.

Прямо перед троном, на котором сидел Хунак Кеель, лежал огромный круглый камень темно-бурого цвета. Середина его была аккуратно выдолблена. «По-видимому, сюда складывают жертвоприношения или здесь сжигают благовония», — подумал Хунак Кеель, рассматривая камень. И вдруг услышал тихий вкрадчивый голос:

— Храбрый Чан Ток'иль, правитель могущественной столицы людей тутуль шив города Ушмаля приветствует тебя!..

От неожиданности Хунак Кеель вздрогнул. Рядом не было ни единой живой души. Кругом стояли одни только каменные истуканы. Может, он ошибся? Может, ему почудился этот вкрадчивый голос?

Но голос опять заговорил, словно желая убедить Хунак Кееля в своей абсолютной реальности:

— Храбрый Чан Ток'иль, правитель Ушмаля приветствует тебя!„

Все еще не веря самому себе, но повинуясь голосу, Хунак Кеель взглянул на правую трибуну. Там стоял высокий немолодой мужчина в богатом одеянии из разноцветных перьев, с любопытством и нескрываемым интересом смотревший на него. Правитель Ушмаля и новый правитель Майяпана, двух главных городов страны, обменялись знаками дружеского привета.