Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Переводчик, поняв всю важность момента, захлопал в ладоши, потом переводчика поддержали присутствующие. Уставшие, измученные лица солдат немного потеплели. Но скоро погас огонь в глазах людей. Все поняли, что за подобного рода проступок в военное время их ждет суровое наказание. Как быть?

— Я обещаю решить все ваши проблемы. И даю слово советского офицера, что к вам не будут применены меры наказания.

Солдаты поверили русскому майору. Когда парламентеры покинули крепость, ворота остались открытыми… Владимир Иванович свое слово сдержал — роту не расформировали, никого не арестовали.

Потом третья рота храбро сражалась с душманами и ни разу не подвела командование.

Трагедия замка Тадж-Бек

Олимпийская Москва жила празднично. По чистым и ухоженным улицам города гуляла нарядная публика, люди радостно и счастливо улыбались. Еще бы! В какой магазин ни зайди — всего полным-полно. На каждом углу продавались апельсины, бананы, мандарины. Ешь — не хочу. Перед приехавшими иностранцами столица предстала образцовым коммунистическим городом. Островом благополучия и счастья на земле. Единственное печальное событие тех дней — смерть и похороны Владимира Высоцкого. Такой запомнил Белокаменную майор Бугреев, улетая в секретную загранкомандировку.

Несколько часов лета с промежуточной посадкой в Ташкенте — и контрразведчик попал в совсем другой мир. В Кабульском аэропорту стояло жаркое лето 1359 года (по афганскому летоисчислению) и чувствовалось дыхание войны: взлетали и садились боевые самолеты и вертолеты, в горах гремела артиллерийская канонада. Приятной неожиданностью была встреча в аэропорту с бывшим своим начальником — полковником Александром Александровичем Марейчевым, находившимся в Афганистане около 2-х лет старшим советником управления военной контрразведки афганской армии. Было принято решение направить майора в 25-ю пехотную дивизию 3-го армейского корпуса, место дислокации которой в округе Хост провинции Пактия.

Из Кабула в Хост можно было долететь только военно-транспортным самолетом Ан-12. В связи с задержкой рейса Бугреев провел три дня в Кабуле. Офицер КГБ, участник штурма дворца Амина, предложил Владимиру Ивановичу посмотреть резиденцию свергнутого правителя.

Дворец Тадж-Бек, величественно возвышаясь на холме, поражал своим великолепием и красотой. Несмотря на разбитые окна и следы нуль, внутри просматривались остатки былой восточной роскоши. Сопровождающий майора очевидец тех событий показал место, где находился в последние минуты своей жизни полковник Г. И. Бояринов — командир группы спецназа КГБ, первый офицер, получивший звание Героя Советского Союза в Афганистане.

Дворец Тадж-Бек

Полгода назад дворец Тадж-Бек стал местом очередного переворота, где парчамист Кармаль с помощью советского спецназа сверг своего политического противника халькиста Амина.

На положение в стране существенное влияние оказывали внутренние противоречия в Народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Два ее течения, парчам (знамя) и хальк (народ), соперничали между собой, шла борьба и кипели страсти. Когда халькисты, состоявшие в основном из простонародья, сражались за революцию, часть парчамистов, представлявших зажиточные слои населения, отсиживались за границей или скрывались в бандах. А при ставшем у руля Кармале всякого рода проходимцы занимали важные посты и передавали ценные сведения бандам моджахедов. Эхо трагедии докатилась до самых дальних уголков страны.

Если в центре на высших партийных, государственных и военных постах находились парчамисты, то в отдаленных провинциях и дислоцирующихся там войсках, как правило, халькисты.

В 25-й пехотной дивизии, где советником военной контрразведки был майор Бугреев, комдив, начальник политотдела и начальник контрразведки принадлежали к фракции халькистов. Этим и осложнялось их положение. Всегда находились «доброжелатели», пытающиеся при помощи клеветы отстранить их от командования.

Неожиданно прилетели из Кабула полковник Горюнов и два его афганских коллеги. Оставшись наедине с Владимиром Ивановичем, сообщили о цели своего секретного вояжа:

— В службу безопасности поступило анонимное донесение, что командир дивизии, начпо и начальник контрразведки замышляют перелет в Пакистан.

Для майора Бугреева это сообщение прозвучало, как гром среди ясного неба. Ведь советник знал их как храбрых, надежных офицеров. Но, кроме веры, имелись основания, позволяющие отвергнуть обвинения и гнусную клевету.

Как-то в районе Хоста был перехвачен посланник Гульбеддина Хекматияра к командиру дивизии. В контрразведке негласно прочли письмо с предложением перейти на сторону моджахедов, отпустили душмана и стали ждать.

Через несколько дней комдив в беседе с майором Бугреевым, возмущаясь, рассказал о письме:

— Нашел дурака. Здесь я уважаемый человек, командир дивизии. А этот бандит предлагает мне надеть чалму, отрастить бороду и сидеть в пещере.

Звал к себе командира дивизии и главарь банды Диншабаз — «командующий Хостинским фронтом» — на должность своего заместителя.