Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Доносчик с первого взгляда не понравился майору: невзрачная, тщедушная внешность, бегающие по сторонам жадные глазки. На вопросы отвечал сбивчиво, постоянно путался. Две недели потратил советский офицер, прежде чем доказал невиновность людей, арестованных по доносу и признавшихся в «измене» под пытками. До сих пор помнит их искрящиеся благодарностью глаза. А у командира роты даже навернулись слезы. Хотя афганцы далеко не сентиментальный народ.

А как же можно забыть до отчаяния смелый поступок молоденькой жены дуканщика! Спасая арестованного мужа, она пришла в кабинет к советскому офицеру, встала перед ним на колени, держа одной рукой шестимесячного ребенка, а другой подняла паранджу и, с мольбой глядя в глаза, что-то лепетала на своем языке. От неожиданности капитан Искандер вскочил со стула и прижался спиной к стене. До того был обескуражен поступком афганки, открывшей лицо перед «неверным». А узнай об этом ее муж, наверное, убил бы, не вынеся позора.

Буквально через два часа майор Бугреев доказал всем, что дуканщика спровоцировали по дешевке купить патроны и донесли в контрразведку.

Владимир Иванович прежде всего своим примером показывал афганским коллегам, как избежать ошибок и напрасных жертв. Советник проводил с ними занятия, планирование операций, вместе со своими подопечными встречался с агентурой, давал ей задания и получал нужную информацию. И делал это тактично, чтобы ненароком не задеть самолюбие гордых афганцев.

Советский офицер по нескольку раз в день встречался и здоровался по-мусульмански (щека к щеке) с афганцами, в том числе и с арестованными моджахедами. Видел в них прежде всего простых, забитых и несчастных людей, таких же бедных дехкан, как и солдат правительственных войск. Офицер при допросах по-человечески обращался с пленными. Ведь, выйдя на свободу, они наверняка поделятся своими впечатлениями с соплеменниками, расскажут, как с ними обращался русский офицер. Наверное, потом многие по-иному будут смотреть на наших военнослужащих, не считая их своими врагами. Хотя не всегда было взаимопонимание. Был случай, когда на допросе в контрразведке арестованный душман спросил Владимира Ивановича:

— Господин, сколько у тебя жен?

— Одна.

— А у меня — четыре, старшей 56 лет, младшей — 13. Чем же ваш социализм лучше?

Как афганцу убедительно ответить, если у него собственное представление о жизни?..

Мусульмане непредсказуемы и загадочны. Например, обращение на повышенном тоне — для нас обычное дело, а афганец это воспринимает болезненно.

На совещании в контрразведке анализировали действия старшего лейтенанта Зар Маида, который, получив информацию о складировании душманами мин в населенном пункте, отложил захват на следующий день. Под утро моджахеды забрали мины и заминировали дорогу, на которой потом подорвалась боевая техника и автобус с детишками.

Негодуя, Владимир Иванович в присутствии сослуживцев за отсутствие оперативности в работе и последствия назвал афганца контрреволюционером. Через два дня Зар Маид забрал семью, оружие и ушел в Пакистан, оставив записку: «Прошу меня не винить. Родине я не изменю, но моя гордость не позволяет смириться с оскорблением».

Время шло. Майор Бугреев познал нравы и обычаи афганцев. Советский офицер в рот спиртное не брал, а мусульманам Коран запрещал. Но командование дивизии втайне от солдат вкушало запретный плод. И на дне рождения советника комдив с тонким намеком предложил гост:

— За единственного мусульманина среди нас!

А ларчик просто открывался

В то время в Хосте действовала сильная контрреволюционная организация, занимающаяся вербовкой военнослужащих дивизий с целью получения информации, совершения террористических актов и перехода в Пакистан.

В результате поисков контрразведчикам удалось выявить и арестовать ее главаря — местного муллу-учителя. Крепкий оказался орешек. На допросах ловчил, хитрил, отвергал даже очевидные факты. Ничего другого не оставалось, как провести дома обыск и найти там неопровержимые улики, заставившие бы муллу признаться.

— Там же жены! — растерялся капитан Искандер. — Посторонним нельзя входить.

— А вы возьмите его с собой. Пусть вызовет женщин на улицу, и вам никто мешать не будет, — подсказал выход из положения майор.

— Как же я сразу не догадался! — хлопнул себя по лбу афганец.

Контрразведчики, используя инструктаж Владимира Ивановича, в деревянной тумбе для умывальника обнаружили тайник, где лежали отчет для отправки в Пакистан и задание за подписью офицера разведки этой страны…

… На прощание комдив вручил советнику самый дорогой для любого мужчины на Востоке подарок — оружие (английский карабин), которое, к сожалению, было нельзя провезти домой. Афганцы просили Владимира Ивановича остаться на второй срок. Видимо, он сумел подобрать ключ к сердцам этих непокорных людей, ведущих непонятную войну друг против друга.

Бросив прощальный взгляд из иллюминатора на знакомые кварталы Кабула, майор Бугреев возвращался из командировки в 1981 год. Ведь мусульманский календарь «отставал» от европейского почти на шесть веков.