Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции

Самое интересное, что взгляды Блейка имели много общего со взглядами Ньютона, поскольку оба были склонны к мистицизму – прямые связи возвращают к «древнему гносису». Особое видение Блейка сложилось под влиянием Якоба Бёме, Эмануэля Сведенборга, гностиков, каббалы и, прежде всего, Откровений святого Иоанна. Блейк, поэт и мистик, воспринимал это все как аспекты единого целого; они все были составляющими одной тайны. Для Блейка Иисус был символом жизненных взаимоотношений и единения совершенства и гуманности, а религия, по его мнению, поощряла подавление в человеке его природных потребностей. Следуя примеру Блейка, Джозеф Пристли заявил, что «религия помешала исполнению желаний Христа». Бенджамин Франклин, следуя той же логике, высказал предположение, что «закон мешает удовлетворению желания». Блейк, выдвинувший теорию о том, что закон есть зло, поскольку ограничивает человеческие желания и запрещает радости, всю жизнь боролся с этим злом[324]. Вскоре всем читателям Блейка стало ясно, что поэт проявляет особый интерес к событиям, происходящим в окружающем его мире. Согласно Я. Броновски, «если мы не видим революционного в его политике и гносиса в его религии, мы просто не видим Блейка, каким он был в действительности»

[325].

Блейк нападал на общество, в котором жил; им двигало стремление к божественно упорядоченной системе законности и справедливости[326]

. Он нападал на институты, поддерживавшие несправедливость, присущую как обществу, так и индивидуумам. Он писал: «Тюрьмы строят из камней закона, дома терпимости – из кирпичей религии». Он был нетерпим к тем, кто думал как он, но ничего не делал. «Кто желает, но не действует, – разводит чуму».

Подобные представления в определенной степени сформировали его как поэта. Он никогда не был, как считают многие его толкователи, язычником. Его проницательный гений проистекал из древнего гносиса; он с волнением говорит о «более высоких умах» и «более высоком сознании». Его концепция о присутствии духа во всех вещах совпадает с мнением, которое разделяли все христианские мистики, не говоря уже о коренных народах, обманутых и измученных цивилизованными колонизаторами.

Однако по-настоящему выдающимся гением среди этих талантливых и проницательных людей, выступавших против «научного рационализма», был, несомненно, Гете. Теодор Роззак пишет: «В Гете собрано лучшее из Блейка и Вордсворта: символизм Блейка, взятый из эзотерической традиции – гностицизм, христианская каббалистика, герметика; священное видение природы Вордсворта»[327]. Широта умственного кругозора Гете была необыкновенной. Не было такого жизненного явления, которое не привлекло бы его внимания. Гете считал, что научные явления нельзя объяснить словами, что редукционизм дает неполный, вводящий в заблуждение ответ относительно «истины». Для этого гения единственным источником знаний был мир опыта, в котором мир идей был только небольшой частью целого. Согласно Гете, «нельзя разделить природу и идею, не разрушив тем самым как искусство, так и жизнь»[328]

. Ньютон и его последователи попали в ловушку, отделив идею от чувственного мира, то есть рассматривали природу отдельно от идей. Сам Гете использовал свою способность постижения как инструмент научного исследования на более высоком уровне познания. «Его поэтическое видение обратилось в духовное созерцание, при котором все явления воспринимались как символы чего-то несравненно более высокого и важного. Взгляд, устремленный на символы, обнаруживал в отдельном явлении многообразные взаимосвязи обширного духовного мира, и каждое из этих явлений он рассматривал как часть великой всеобщности жизни, как отображение того, что принято называть божественным».

Гете искал дух внутри природы, вторя Бёме и ранним оккультистам-гностикам. Нет ничего удивительного в том, что Гете и те, кто следовал за ним, были противниками материалистического редукционизма. Таким образом, неизбежно возникает конфликт между духовным восприятием, подчеркивающим взаимосвязанность целого, и редукционистским подходом, согласно которому сложные явления могут быть полностью объяснены с помощью законов, свойственных явлениям более простым. Мыслящий, исследовательский мир был, скорее всего, безвозвратно расколот между большинством, составлявшим последователей Декарта, и меньшинством в лице духовно одаренных посвященных. Раскол произошел во всех слоях общества. Теперь человек был отделен от прежней религии, отчужден от природы, и большая часть народа жила в ужасающей нищете, несправедливости и бесправии.