Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Изабелла приказала им возвращаться в свои дома и к своим трудам, и оставить исполнение правосудия в ее руках: пусть отправят к ней послов с жалобами на Кабреру, и она их рассмотрит. Все было сделано, как она велела, и, когда она рассмотрела жалобы против сенешаля и убедилась, что они не имели под собой никаких оснований, она объявила его невиновным и восстановила в должности, а побежденный народ послушно склонился перед ее решением[177].

В 1477 году Изабелла переехала в Андалусию – в этой провинции, как и в других местах, закон и порядок прекратили свое существование. Она въехала в Севилью, объявив, что намерена потребовать отчета с виновных, но едва до города дошли слухи о ее приближении и о деле, по которому она едет, как тысячи жителей, у которых совесть была нечиста, спешно покинули город.

Встревоженные сокращением численности населения, жители Севильи попросили королеву вложить в ножны меч правосудия и объяснили, что после кровавых стычек, от которых в течение многих лет страдал этот регион, в нем не осталось семей, где хотя бы один человек не был бы ответственным перед законом. Изабелла, по натуре мягкая и милосердная (что делает ее связь с инквизицией еще более предосудительной), прислушалась к этим объяснениям и объявила амнистию за все преступления, совершенные после смерти Энрике IV. Однако с теми, кто торговал правосудием, которое отправлялось от ее имени, она была не столь снисходительна. Узнав о судьях, которые занимались торговлей и вымогательством на основании ее решений, она в наказание лишила их должности и сама установила размеры судебных издержек, которые должны были соблюдаться в будущем.

Обнаружив множество незавершенных судебных дел, которые нависли над провинцией из-за плохого управления в предыдущие годы, она направила свои усилия на расчистку авгиевых конюшен. Каждую пятницу королева в сопровождении совета заседала в большом зале Алькасара Севильи и выслушивала жалобы своих подданных самого незнатного происхождения; она взялась за работу столь серьезно и энергично, что за два месяца рассмотрела тяжбы, которые могли бы тянуться годами.

Взойдя на престол, Изабелла обнаружила, что казна опустошена некомпетентным управлением во время двух последних царствований и теми расточительными и бездумными дарами, которые Энрике IV и Хуан II преподносили аристократам. Такое положение дел привело Изабеллу и Фердинанда в большое смятение, и им пришлось прибегнуть к различным уловкам, чтобы изыскать средства на войну с Португалией. Теперь, когда война подошла к концу, они обнаружили, что у них нет средств, необходимых для поддержания королевского статуса.

Изабелла тщательно изучила пожалования, сделанные ее братом и отцом, и отменила те, что были плодом капризов и распутства, вернув короне доходные статьи, бездумно отданные в чужие руки, и налоги, которые страна прежде платила не кому иному, как бандитам, которые ее же и угнетали.

Государственный кредит также оказался в полном упадке. При покойном короле халатность достигла такого уровня, что за три года было учреждено не менее 150 государственных монетных дворов, и это привело к таким злоупотреблениям, что в какой-то момент казалось, будто каждый испанец чеканит собственные деньги. Как выразился Руссо Сент-Илер, «чеканка денег была главной промышленностью страны».

Изабелла уменьшила число монетных дворов до пяти и установила строжайший контроль над выпуском монет, освободив таким образом торговлю от душившего ее страха обрести фальшивые деньги. Результатом этих мудрых мер стало почти немедленно увеличившееся благосостояние, которое продолжало расти.

Восстановив в стране порядок, Изабелла обратила свое внимание на двор, лично занявшись его духовным здоровьем, и принялась искоренять отвратительную распущенность, царившую среди придворных во времена правления ее брата.

Будучи крайне целомудренной, она требовала такой же чистоты от всех женщин, находившихся с ней рядом, и устанавливала строжайший надзор над девицами, представляемыми ко двору. Она искренне любила короля, но и ревновала его: стоило Фердинанду слишком внимательно взглянуть на даму из ее свиты, как Изабелла находила способ удалить ее от двора. Она следила за тем, чтобы ее пажи получали хорошее образование и таким образом избегали праздности, которая неизбежно приводит к порче характера и распущенности. Наконец, по словам Бернальдеса[178], она распространила свою реформу морали и на монастыри, которые нуждались в ней не меньше королевского двора, и исправляла и наказывала крайнюю развращенность, проникшую во все монашеские ордены[179].