Тайны Нельской башни

Улица Тирваш, узкий проход, посещаемый девицами легкого поведения и грабителями, чье поведение было не столь легким, представляла собой вереницу подозрительного вида кабачков, где собирались разбойники всех мастей, как перед очередной вылазкой – для подготовки к оной, так и после – для раздела награбленного.

В один из таких кабачков и вошел Ланселот.

Притон этот содержал человек странной и отталкивающей наружности. То был карлик по росту, но с руками обычной длины; проще говоря, на очень коротких ногах держался торс мужчины и почти касавшиеся земли руки. Каждая из этих рук оканчивалась огромным кулаком. Карлик был силен как Геркулес.

Когда он имел дело с клиентом, который ему не нравился или отказывался платить, он просто-напросто хватал того за пояс и со всего размаху выбрасывал на улицу. Эти приемы внушали разбойникам глубочайшее восхищение и искреннее уважение к Кривоногому Ноэлю – так звали карлика.

– День добрый, дорогой друг, – слащаво промолвил Бигорн, войдя. – А ты все так же бодр, все так же крепок. Ах! Можно сказать, Кривоногий Ноэль – гордость улицы Тирваш. Давно не виделись, а? По правде сказать, я уж по тебе соскучился, потому утром и сказал себе: «Нужно обязательно навестить моего доброго друга, не то Господь проклянет меня!»

– Чего хотел? – проворчал карлик.

– Да просто повидаться с тобой, дорогой друг, прижать к груди, заверить, что по нашей славной доброй улице Тирваш я не раз пускал скупую мужскую слезу, думая…

– Чего хотел? – повторил карлик.

– Поесть! – промолвил Бигорн, набравшись смелости и присев за стол.

– Это мы быстро сварганим! – сказал Кривоногий Ноэль. – Что будешь?

– Да самые обычные блюда, дружище! Кусок мясного пирога, к примеру, какой-нибудь омлет с сальцем, как готовят только у тебя, хлеб…

– А пить что будешь?

– Обычную кружку белого вина, мой славный товарищ, мой дорогой друг…

– Эй, Мадлон! – проревел Кривоногий Ноэль.

– Иа! Ио! – вскричал Бигорн (то был крик или знак признательности, и мы надеемся, что еще будем иметь удовольствие объяснить читателю, как рёв осла мог послужить условным сигналом для сбора разбойников).

Из небольшого закутка, служившего кухней, появилась толстая девица с оголенными сальными руками и взлохмаченными нечесаными волосами.

– Все так же прекрасна! Иа! Ио! Хорошеешь день ото дня! – воскликнул Бигорн, готовый пасть до самой низкой лести ради обеда.

Толстуха отвечала гримасой, которую следовало считать улыбкой.

– Мадлон! – сказал карлик. – Омлет с салом, хлеб, кусок мясного пирога и кружку белого вина для Бигорна.

– Сию минуту! – проговорила Мадлон.

Ланселот Бигорн пребывал на седьмом небе от счастья.

– С тебя девять су, четыре денье и шесть полуденье, – произнес Кривоногий Ноэль.

– Что? – Бигорн аж подпрыгнул.

– Я говорю, – промолвил карлик, протягивая руку, – с тебя девять су, четыре денье и шесть полуденье. Давай!

– Дать тебе… Каково, однако!.. Ноэль, дружище, и ты станешь оскорблять меня, требуя, чтобы я заплатил вперед? Меня, старого товарища, меня, который всегда приходил сюда выпить, когда запросто мог отправиться в «Бочонок пива», «Золотой пояс» или…

– Плати! – проворчал карлик.

– Так ты не шутишь, и я действительно должен заплатить?

– Плати или проваливай!

– Ноэль, мой дорогой Ноэль, открой для меня кредит до завтра!

– В кредит больше не отпускаем. Плати или проваливай…

Ланселот Бигорн издал вздох, который смягчил бы и тигра. Он пристегнул к поясу рапиру, накинул на плечи плащ, потер глаза и нерешительным шагом направился к выходу, в надежде, что ужасный карлик растрогается.

Но он дошел уже почти до двери, а Кривоногий Ноэль и не думал выражать других эмоций, кроме угроз, что слетали с его губ злобным ворчанием.

Ланселот Бигорн уже собирался переступить через порог, уже распрямлялся, намереваясь излить на голову безжалостного карлика поток ругательств и проклятий, когда чей-то голос произнес:

– Я заплачу!..

XXV. Симон Маленгр

При этих столь резко брошенных словах Ланселот Бигорн вздрогнул и обернулся. Кривоногий Ноэль косо взглянул на человека, изрекшего сию фразу, которая испокон веков, как никакая другая, производила магическое действие: «Я заплачу!»

Присмотревшись же к этому человеку получше, карлик промолвил:

– Хорошо. Можешь остаться, Бигорн. Мадлон, принеси.

Человек протянул карлику пригоршню серебряных монет.

– После, – сказал Кривоногий Ноэль, покачав головой. – Здесь платят, уходя, и если остаются довольны!

– Это правда! – поспешил подтвердить Бигорн, усаживаясь напротив незнакомца, который жестом предложил ему занять место за столом.

Человек этот был в плаще и шляпе с большими полями, из-за чего из всей его физиономии Бигорн видел лишь кончик острого носа.

Но когда Бигорн сел, незнакомец снял шляпу и опустил ворот плаща, явив хитроватое лицо с бегающими глазами-буравчиками и бледными чертами.

– Симон Маленгр! – глухо пробормотал Бигорн, тотчас же насторожившись.