Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых

Я рассказываю Арису о том, что мы узнали из главы 4 – как осы Polistes учатся различать отдельных сородичей по отметинам на лицах. Успехи ос-веспин в распознавании отдельных индивидов в лицо значительно скромнее: чем сложнее общество, тем меньше потребность в распознавании на уровне индивида. Это поможет объяснить небольшая ролевая игра. Представьте себе, что вы вместе с тысячами коллег занимаетесь дистанционными продажами и работаете в гигантском колл-центре, где нет ни единого шанса получить повышение. Там действует система незакрепленных рабочих мест – каждый занимает первый попавшийся стол. Вы редко оказываетесь рядом с кем-то из коллег, знакомым вам лично, потому что вас слишком много и вы все одеты в одинаковую униформу, так что в любом случае узнать какого-то определенного человека очень сложно.

Даже если вы сумели бы узнать коллегу, пытаться произвести на кого-либо впечатление нет смысла, потому что в этом колл-центре нет работы лучше (или хуже), чем та, которую выполняете вы. Каждый день вы с радостью болтаете на общие темы с разными коллегами, не рассчитывая ни на дружбу, ни на взаимность, ни на соперничество: у всех вас есть работа, которую нужно выполнять, и она такая же, как у человека за соседним столом, независимо от того, кто он.

Точно так же, как вам не принесет никакой пользы способность узнавать в лицо ваших коллег, способность распознавать сородичей на уровне индивидов не даст никаких преимуществ рабочей особи медоносной пчелы или общественной осы, потому что возможностей занять лучшее положение в колонии у них попросту нет (став рабочим, остаешься им навсегда); нет причин проявлять к кому-то особую любезность, потому что маловероятно, что вы вновь столкнетесь с тем же самым индивидом, так что никакие взаимоотношения не формируются. Поэтому неудивительно, что осы-веспины (и медоносные пчелы, если уж на то пошло) точно так же не в состоянии отличить одного соседа по гнезду от другого – если, конечно, это не матка.

Я принадлежу к числу тех людей, которые иной раз испытывают трудности с распознаванием человеческих лиц. Это называется лицевой слепотой. У меня она не сильная. Друзей и родных я узнаю без проблем, но мне трудно вспомнить или запомнить малознакомого человека в большом скоплении людей, например на вечеринке или конференции, особенно если со времени нашей прошлой встречи у этого человека что-то изменилось во внешности (прическа, одежда, очки). Из-за этого я иногда попадаю в неловкое положение, и некоторые, наверное, считают меня невежливой. Зная о своей проблеме, я иногда могу переусердствовать: мне случается оживленно, словно со старым другом, разговаривать с незнакомцем, потому что мне показалось, что мы виделись раньше. Еще это доставляет неудобство при просмотре фильмов: я не всегда могу понять, кто есть кто, если персонажи переоделись.

У лицевой слепоты есть клиническое название – прозопагнозия. Ею страдает около 2,5 % населения, и ученые, сравнив мозг людей со слепотой на лица и тех, у кого нет проблем с распознаванием и запоминанием лиц, смогли установить конкретную часть мозга, участвующую в распознавании лиц, – это веретенообразная извилина. Она позволяет людям распознавать лица лучше, чем неодушевленные предметы аналогичного уровня сложности. По-видимому, встречаются также и «суперузнаватели» с превосходно развитыми способностями к распознаванию лиц.

Похоже, что медоносные пчелы и осы-веспины распознают человеческие лица лучше, чем я. Натуралисты прошлого отмечали эти способности. Маргарет Морли рассказала, как одно осиное гнездо настойчиво атаковало одного молодого человека, и сделала (необоснованное) предположение, что, «возможно, от него пахло обманом». Недавно ученые установили, что медоносные пчелы и общественные осы используют механизмы обработки зрительного образа, схожие с нашими, и именно поэтому способны различать нас – да, вы поняли меня правильно: осы и пчелы узнают человеческие лица.

Мы узнаем лица, собирая воедино различные ориентиры – нос, рот, уши, глаза – и составляя из них общую картинку; это называется «целостной обработкой». У нас эта способность улучшается с опытом. Используя методы, аналогичные тем, что применяются для обследования людей на лицевую слепоту, ученые предъявили изображения человеческих лиц медоносным пчелам и общественным осам. Они обучили насекомых ассоциировать заданное лицо (взрослого белого мужчины) с вознаграждением в виде раствора сахара, тогда как другое лицо («отвлекающий ответ», лицо другого взрослого белого мужчины, в целом очень похожее на первое) было связано с «наказывающим» раствором, содержавшим хинин. Затем обученных пчел подвергли проверке[235], не давая им ни награды, ни наказания, чтобы посмотреть, какое лицо они выберут.