Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых

Помимо того, что такая оса несоциальна, она еще и смертельно опасна, если вы – членистоногое. Одиночные осы – это одни из самых изобретательных палачей планеты. Безмолвные убийцы. Жалящий аппарат самки вырабатывает химический коктейль из токсинов, ферментов и аминов, который одновременно и парализует добычу, и впрыскивает ей противомикробные препараты. Яд – это и орудие охоты, и консервант, сохраняющий жертву живой – в виде беспомощного, но здорового мешка с живыми питательными веществами, который легко доставить в нору и складировать. На протяжении нескольких недель зреющее потомство осы питается еще живой добычей.

Наша убийца-одиночка, доведенная до совершенства естественным отбором, нетороплива, искусна и педантична. Эволюция не терпит неуклюжих и беспечных одиночных ос, ведь она так усердно поработала, чтобы дать ей идеальный охотничий инструментарий, позволяющий вводить химический коктейль для долгого и беспробудного последнего сна. Еще эволюция получила немало удовольствия, создавая разнообразный набор стилей и стратегий убийства для этих многоликих мастериц, изменчивых, как хамелеон. Одиночные осы носят множество обличий, и каждая из них, стремясь стать лучшей матерью-одиночкой, о какой только может мечтать дитя, владеет собственным зловещим арсеналом трюков и ролей.

Нетрудно понять, почему эти первые натуралисты – назову их «заклинателями ос» – были настолько увлечены тем, как осы охотятся, как убивают и что делают со своими жертвами. Витиеватые и занимательные тексты заклинателей ос описывают, как эти насекомые элегантно охотятся, милосердно убивают и со вкусом сохраняют добычу. В эпоху, предшествовавшую появлению кинематографа, наблюдение за одиночными осами было лучшим развлечением в жанре остросюжетного триллера. Можно заметить в их поведении кое-какие неприятные параллели с убийцами в нашем мире, но в отличие от типичного убийцы из рода человеческого одиночная оса проявляет заботу о своей жертве: она кровно заинтересована в том, чтобы обращаться с жертвой нежно, милосердно и заботиться о ее комфорте и здоровье. Медленная, контролируемая смерть жертвы дает жизнь собственному потомству осы.

«Заклинатели ос» не извиняются за то, что наделяют свои игрушки-насекомых индивидуальностью, но они ни в коей мере не подразумевают наличие у насекомых какого-либо логического мышления[67]

[68]. В защиту натуралистов я могу лично засвидетельствовать, что при наблюдении за одиночными осами бессознательный антропоморфизм неизбежен. Трудно не привязаться к ним так, как мы привязываемся к другу или даже к врагу.

Заброшенные книги, забытые сказки, пыльные истины и наблюдения; пришло время услышать шепот из могил этих натуралистов прошлого, одержимых одиночными осами. Чему же мы научились у этих «заклинателей ос» из прошлого и воздали ли мы должное с точки зрения науки тем сокровищам, которые они оставили нам в наследство?

I

Пожалуй, Жан-Анри Фабр – это самый знаменитый среди «заклинателей ос». Этот француз разрушил стереотип о натуралистах XIX века – он не был состоятельным представителем привилегированного сословия. Фабр вырос в бедности в 1820–1830-е годы, но, движимый страстью и упорством, самостоятельно изучал энтомологию. По профессии он был учителем, однако больше всего известен своими наблюдениями и экспериментами над насекомыми, которые опубликовал в десяти книгах. Работу Фабра заметил Чарльз Дарвин, и, как полагают, она оказала влияние на собственные труды последнего, несмотря на решительные возражения Фабра против теории эволюции путем естественного отбора. Из «Инстинкта и нравов насекомых» сложилось исходное собрание работ Фабра о насекомых, которое затем в период с 1879 по 1909 год многократно переиздавалось. В книге 31 глава об осах, но эти материалы по-настоящему стали достоянием общественности только после того, как Александр Тейшейра де Маттос перевел их на английский язык и выпустил в виде книги под названием «Осы-охотники» (The Hunting Wasps) и ее оригинально озаглавленного продолжения «Еще об осах-охотниках» (More Hunting Wasps) в 1915 и 1920 годах соответственно[69].

Эти книги – настоящее цунами из науки, одержимости и комедии. Несмотря на то что слог Фабра эксцентричен и эмоционален, за каждой подробностью стоит наблюдение, а благодаря своей стеклянной наблюдательной камере он сумел изложить полученные результаты с известной степенью достоверности. Я не извиняюсь за то, что предпочитаю выбирать из работ Фабра самые яркие эпизоды, полные увлеченности и восхищения, потому что из всех «заклинателей ос» именно он громче всех взывает из потустороннего мира к современным своим коллегам.