Тайны смерти русских писателей

Описание предположительного раневого канала вызвало к жизни вариацию версии заговора: Лермонтов был застрелен наемным убийцей, сидевшим неподалеку в кустарнике на скале. Первым такую «утку» запустил С. Д. Коротков, авантюрист, волею судьбы оказавшийся в 1932–1937 гг. директором музея «Домик М. Ю. Лермонтова» в Пятигорске. Таким «открытием» новых фактов вероломства царизма он пытался пробить себе путь в маститые лермонтоведы. Авантюра была вовремя остановлена специалистами, и казалось, что вопрос снят окончательно. Но уже после войны столь скандальную тему подхватил замечательный отечественный писатель Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968). В 1952 г. Паустовский опубликовал лирическую повесть о Лермонтове «Разливы реки», которая заканчивалась словами: «…последнее, что он (Лермонтов) заметил на земле, — одновременно с выстрелом Мартынова ему почудился второй выстрел, из кустов под обрывом, над которым он стоял».

Падкая на сенсацию публика бросилась выискивать стороннего убийцу! Ищут по сей день. Оказывается, что в Михаила Юрьевича стреляли из кустов (сбоку или справа от поэта, из-под обрыва — сбоку или спереди), просто из-под обрыва, из-за выступа скалы, со скалы и т. д. Стрелял казак, жандарм или подкупленный горец, вооруженный винтовкой… Позднее даже заговорили о предсмертной исповеди некоего казака-снайпера[235] сельскому священнику в том, что он якобы должен был быть сурово наказан за провинность, но начальство согласилось его простить, если он убьет неизвестного ему поручика. Казака поместили в засаду в кустах над местом, где состоялась дуэль, и он убил обреченного.

Специалисты научно доказали, что подобное просто невозможно. Наиболее веские аргументы: 1) отсутствие смысла подсылать убийцу, если было известно, что Лермонтов в Мартынова стрелять не станет; 2) не было заранее назначено точное место дуэли; 3) выстрелить одновременно без договоренности (да и с договоренностью) невозможно, должно было прозвучать два выстрела подряд; 4) дым после выстрела из кустов (а тогда бездымного оружия просто не существовало) непременно заметили бы и т. д.

Сторонники версии заговора утверждают, что вышеперечисленные доводы неосновательны, если исходить из того, что все, кто присутствовал на месте гибели поэта, являлись участниками заговора против него.

12

Но мы поступим неверно, если не познакомим читателя с фрагментами из книги П. А. Висковатого «Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова», где дан ставший классическим рассказ о дуэли Лермонтова и Мартынова. Автор использовал материалы его личной беседы с А. И. Васильчиковым, тогда последним живым участником роковой дуэли. И хотя Васильчиков сам изложил все события, как он их видел, именно рассказ Висковатого с конца XIX в. и по сей день лежит в основе подавляющего числа публикаций и учебников, где ведется речь о гибели великого поэта.

«Молодые люди сели на коней и помчались по дороге к Пятигорску. День был знойный, удушливый, в воздухе чувствовалась гроза. На горизонте белая тучка росла и темнела. Не доезжая 2,5 версты, приблизительно, до города, повернули налево в гору, по следам, оставленным дрожками князя Васильчикова и Мартынова. Подошва Машука, поросшая кустарником и травой, и ныне сохраняет тот же вид. Кудрявая вершина знаменитой горы высилась над всей местностью, как и теперь. Если встать к ней спиной, то перед глазами извивалась лентой железноводская дорога. Далее поднимается пятиглавый Бештау, а налево величаво и безмолвно глядит Шат-гора (Эльбрус), сияя белизной своей снеговой вершины. Около 6 часов прибыли на место. Оставив лошадей у проводника своего Евграфа Чалова, молодые люди пошли вверх к полянке между двумя кустами, где ожидали их Мартынов и Васильчиков или же Трубецкой, что тоже остается невыясненным. Докторов не было не потому, чтобы, как это сообщается некоторыми, никто не хотел ехать, а потому опять, что как-то дуэли не придавали серьезного значения, и потому даже не было приготовлено экипажа на случай, что кто-нибудь будет ранен.