Тайны смерти русских писателей

Надо признать, что в полку Дантеса любили, особо благоволил к нему младший брат императора великий князь Михаил Павлович, который с готовностью общался с Дантесом даже после гибели Пушкина и высылки француза из России. Более того, в январе 1837 г. сторону дуэлянта приняли почти все офицеры Кавалергардского полка, признавшие Пушкина главным и единственным виновником собственной гибели (что особенно возмущает многих современных пушкиноведов). Стал Дантес любимчиком и у светских дам. Сама императрица Александра Федоровна несколько раз заигрывала с очаровательным французиком на маскарадах![128] Н. М. Смирнов[129] записал о нем: «Красивой наружности, ловкий, веселый и забавный, болтливый, как все французы, он был везде принят дружески, понравился даже Пушкину, дал ему прозвание Pacha trois queues[130]

, когда однажды тот приехал на бал с женою и ее двумя сестрами». А П. В. Нащокин[131] писал о Дантесе: «На него смотрели, как на дитя, и потому многое ему позволяли, например, он прыгал на стол, на диваны, облокачивался головой о плечи дам и пр.». При этом князь П. П. Вяземский[132] отмечал: «… молодой же Геккерен был человек практический, дюжинный, добрый малый, балагур, вовсе не ловелас, не донжуан, а приехавший в Россию сделать карьеру. Волокитство его не нарушало никаких великосветских петербургских приличий».

По воспоминаниям С. А. Соболевского[133] долгое время «Пушкину чрезвычайно нравился Дантес за его детские шалости». Этим он очень напоминал самого Пушкина времен молодости.

5

Сестры Гончаровы обосновались в Петербурге в одном доме с Пушкиными. Это существенно облегчило материальное положение поэта — за жилье стали платить пополам. Но тогда же в петербургском свете начала гулять шутка о том, что у Александра Сергеевича три жены. В наши дни объективно справедливая версия стараниями пошляков переросла в грязную интеллигентскую сплетню сексуального характера, претендующую на объяснение причин роковой дуэли. Это во многом затрудняет анализ случившейся трагедии — не хотелось бы опуститься до постирушек чужого постельного белья.

Для Е. И Загряжской наступило счастливое время. Она стала поверенной в делах сразу трех племянниц! В доме Пушкиных дневала и ночевала, обо всех заботилась, для всех хлопотала, всех пристраивала, заодно стала крестной матерью всем детям Александра Сергеевича и Натальи Николаевны. Уже в декабре 1834 г. тетка добилась того, чтобы Екатерину Гончарову взяли фрейлиной ко двору. Пушкин с Загряжской дружил, но финансовая нестабильность все более и более тяготила его. Напомню хотя бы его письмо жене от 21 сентября 1835 г.: «У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода 30 000. Все держится на мне да на тетке. Но ни я, ни тетка не вечны».

Однако, невзирая на денежные затруднения, Пушкин вовсю играл в карты, особенно когда выезжал в Москву. Дочь H.H. Ланской (Пушкиной) А. П. Арапова вспоминала по рассказам матери: «Считать Пушкин не умел. Появление денег связывалось с представлениями неиссякаемого Пактола[134], и быстро пропустив их сквозь пальцы, он с детской наивностью недоумевал перед совершившимся исчезновением. — Карты неудержимо влекли его. Он зачастую давал себе зарок не играть, подкрепляя это торжественным обещанием жене, но при первом подвернувшемся случае благие намерения разлетались в прах, и до самой зари он не мог оторваться от зелёного поля»[135]

.

Еще до женитьбы, в 1830 г., поэт проиграл в карты гигантскую сумму в 25 тысяч рублей известному «профессиональному игроку», а точнее шулеру, помещику Василию Семеновичу Огонь-Догановскому (1776–1838). Возвращение карточного долга стало причиной серьезных материальных затруднений Пушкиных все первые годы брака.

Заботы о хозяйстве и детях взяла на себя Александра Николаевна. В добросердечных отношениях был поэт и с Екатериной Николаевной. Но Наталья Николаевна и Екатерина Николаевна занимались только нарядами и балами, веселились, как могли.

Точное время знакомства Дантеса с Натальей и Екатериной неизвестно. Скорее всего, это произошло в октябре 1834 г. Вряд ли любовный треугольник образовался сразу, но совершенно точно где-то в 1835 г. Дантес влюбился в Пушкину; Пушкина преследовала более далекие цели, но при этом любила только себя и веселилась, причем интрижка с красавцем и ровесником Дантесом ей очень нравилась, еще бы: они великолепно подходили друг другу в паре во время танцев и умом не уступали одна другому — она глуповата, он еще глупее[136], следовательно, и шутки их веселили одни и те же. Екатерина Николаевна влюбилась в Дантеса самозабвенно, но поскольку он первоначально уделял ей мало внимания, выступила в роли благодарной сводни… Самостоятельно ли? Добровольно ли? Это еще большой вопрос.