Хлопотливая суета сменилась на требование матери Евора, Мадины Бранкович, заносить багаж, а также приглашение всем присутствующим пройти в большую гостиную выпить пока грога. Ну я так обозвала напиток, что не раз уже попробовала, что-то вроде крепкого алкоголя с соком и специями, который подавали в изящных высоких чашках.
Кажется, хозяину дома не слишком понравилось, что кто-то распоряжается в его доме, а слуги — все те же, кто с ним был знаком, по всей видимости — смотрят на него, как на экзотику, но Евор не стал ничего говорить.
И мы всей гурьбой пошли в роскошно обставленную комнату.
Я улыбнулась грустно — в Замке Евор предпочитал проводить время примерно в такой же комнате, только поменьше. С благодарностью села и приняла напиток. Про меня и мою роль все, вероятно, знали. Не проявляли излишнего любопытства, не косились невежливо — слишком хорошо были воспитаны. Поглядывали лишь. Я даже расслабилась, пока не услышала, обращенное ко мне:
— Где вы поселились? — спросила Мадина Бранкович с вежливой полуулыбкой.
Чашечка в моих руках звякнула о блюдце, и я убрала их от греха подальше.
Где я поселилась?
Черт.
За все эти дни даже не подумала об этом…
Я была настолько уверена, что живу с Евором… Точнее, я настолько привыкла к тому, что живу с ним — и жила даже до нашей “связи” — что у меня и в мыслях не было озадачиться поиском жилья или спросить на счет этого.
И никто из дознавателей и прочих представителей королевского совета не предлагал мне другого места, кроме как в тех же домах и дворах, что и мужчинам. Что и Евору… Но теперь, в столице, все должно измениться, не так ли? В этом мире незамужней девице не пристало проводить время в доме неженатого мужчины. Да что там… я же ему вроде как никто, чтобы в принципе об этом размышлять.
— Полагаю, — сказала тихо, — какой-то приличный постоялый двор будет более чем уместен на первое время… пока совет не решит, что я сообщила все, что необходимо.
— Мне хватит такта, гостеприимства и благодарности Аделаиде, чтобы предложить ей лучшие гостевые покои, — резко прервал мои слова Евор.
Присутствующие, до того, кажется, даже не дышавшие, моментально пришли в движение — послышались тихие разговоры, звяканье, глотки… В их действиях угадывалось некоторое смятение.
Полагаю, не только из-за его слов, но и из-за его обращения ко мне по имени. Здесь так обращались лишь к самым близким. Или к слугам.
А я не была ни тем, ни другим… Гостьей? Гостью величают по фамилии, которую я не стала менять, но особо и не обозначала — захочет Совет мне присвоить что-то более привычное, тогда и поменяю.
Что касается “приглашения” Евора… Возражать я не решилась. Не потому, что обрадовалась — мне просто не хотелось сейчас спорить или выяснять подробности, усугубляя и без того всеобщую неловкость.
— Тогда вам будет приятно посетить прием сегодня вечером… — первой снова заговорила Мадина. Я уже обратила внимание, что она была основным действующим механизмом этой семьи, если так можно выразиться. Отец Евора хранил почти полное молчание, да и братья предпочитали больше слушать, чем высказываться.
— Прием?
— Мы не могли не пригласить близких нашей семье людей, что так переживали за нашего мальчика, — в некотором смущении пояснила женщина. Ее привлекательное лицо и голубые глаза засветились, когда она посмотрела на сына, — Едва удержали, чтобы те не встречали на крыльце. Но сегодня вечером…
— Замечательно, — ответила сдавленно.
Мадина продолжала говорить, а я постаралась справиться с плохим предчувствием. Мне не хотелось ни приема, ни всех этих людей… которым не стать моей собственной семьей.
Но отказаться? Наверное, это будет совсем дурной тон. К тому же у меня был подходящий наряд, который я полагала надеть на Совет — простое платье, но из дорогого материала, совершенно новое, пусть и купленное в магазине готового платья.
Сославшись на усталость, я попросила принести обед в свою спальню — и правда великолепную — а потом поспала и с удовольствием помылась в глубоком чане, в который слуги натаскали горячей воды. Водопровод в столице был, но общий: воду по трубам подводили к подвалу дома, а оттуда уже разносили вручную.
Что ж, после спешки и кувшинов на постоялых дворах такая лохань показалась роскошным спа-комплексом.
Вниз вечером я спускалась по лестнице чистая — аж поскрипывала — и вполне довольная жизнью. До конца пролета не дошла — осмотрелась.
Гости уже прибыли. Не сказать, что большая толпа, но холл и открытая рядом с ним зала, видимо что-то вроде бальной, были заполнены радостно смеющимися и разговаривающими взрослыми людьми.
Я постаралась нацепить на лицо улыбку, понимая, что скоро меня заметят и будут обсуждать. Но она пропала так же быстро, как и появилась, когда из-за вновь появившейся пожилой пары вынырнула молодая женщина. И с довольно громким криком — я, во всяком случае, услышала — почти бросилась Евору на шею:
— Милый! Я верила! Ну наконец-то! Дождалась!
Совет…
«А про невесту-то все забыли»