Тайны угрюмых сопок

— Чепуся, сам к этостреся, а оно так и вынуло — удане промиа отго и пробать ноне не след. Так что, Карина, всё слося, и жизнь совную устроладТы мне ве

— Вето, ведай Бог твои слочтоб до ушей Бодоодко ты же помаешь, затие зото довать небезное, сколь за поние гоуж слуи исрий с приков дотилось, жуть пролюто разновсязлые встреются, иным и сгукочто мышь развить.

— Всё оддоблюкубольтак что отиваться ни к чеврена гряох казамательные! — воснул Сестьян, принув в лаши. — Что Трубков, что Рачский лютвёрнары, слодеруметак и деприковые повят с должоботом, не чеолёкским разботкам. Как проют о Хохо, погут с клюОлёкзото там беда поваривают, и вонет, моподу попустую.

— Вот и понутся с добми людь

и не чина ду — с грувызалась Ка

— Понутся, а кто скане понутся. Так мы отем плуватых. Нет тавым мена наприках. Ирские госда так и назали: вы, Перков и Окуместабогены, так и гляте, что за наполает на заботки устраваться, не докать к горратам сотельных личстей. Вот так скали. А к налу разботок люсвоприи иннеров всяи конлёров, замали проние повать о донительном увечении поцейских, коль раты гранозные ожиются.

— Ты, Сестьян, праи слов-то ноот госнася — «личстей», «гранозные», прякак начик стал, — улыблась Екарина.

— С кем подёшься, у тои нарёшься, кто значеещё впеди нарасялся Сестьян.

В этот день Перков прик Теховым, чехоева быудивны и раЕкарина, предлагая прину его поления, прила в сене зная, как и попить.

— А ты чеприлась в сен

словне род — обтила вниние мать на дочь. — Хов изк нам гость, а она за погом умолась. Четак?

Сили все за стопичай, тут Сестьян и выжил:

— Знате, хоева догие, я ведь не чаю исзавоважреже

— Что ж за вовыдывай, — поджал гохоин из

— ХозаваКарину взять. У менарения оттые, чести Каот мене стонится. — Все увили, как Екарина опула глаи раснелась. — Не обесте, что вот так прии равыжил от сенекомне свазалать, да и ни к чеони, коль меж намодыми помание имеся.

Тазаление годля ротелей ставненым, но и крайне приным. Перопомся отец Екарины:

— Сестьян, ты знакак мы к теотсимся, и для нас, ротелей, это ночто ни на есть приная, чарвода оно и друза это мирта не просу. Признатьдавволели, чтовадусоты пря

празднам седня устро

— И коже сварели иг.. — с волнием в госе спрола мать.

— Об этом не дули, главдля меваротельское одобние. Сеня, можскаврокак скромпока, а сваспрачуть подя, в слеющем гов норе, как носнег уляся и речста

— Помаю, в десвотезатили ирские купа охотчий просел реостаЧто ж, дедля теноно коодервии отча буододолтрудсти, — зачиво пронёс Техов. — Екарина горила, ты, Сестьян, проеё приреть за дотак не совайся, подим. Я-то больпо тайтак жес дорью и прирят, ну и я кона подте.

Ещё поворили, подачили о жиза попонул Сестьян дом Теховых, слевало спедо поялого дво— Трубков и Рачский, сошиеся по

нуть Олёкхоли огорить дели предящих раобдить плана зии грящего говнеполяси рас

Глава 20

Пошись на поялом двоСестьян заТрубкова в его скромапарментах. Как окалось, Рачский отхал в свопоях, обдив всё со сводоренным лиОкувым, и Зивий чанапонул свого кормго, так он про сенавал соника, чтозася подтовкой к оттию на Хохо. Пому КонПетвич при полении Сестьяна ожися, присил прии без калипресловий припил изгать ему свои наки.

— Сестьян Милович, что из интаря хоственного и прозии взять с соне мне теучить, а вот даповорим о подтовительных ратах на прике и обятельствах раз

— Вы б меКонПетвич, по баке не навали, неловкак-то и не прик общению таму, — посил Сестьян.