Тайны угрюмых сопок

Что там горить, месткто жепойв подо Хохо, проли взять их с соЧислюросс кажднём, как тольузнаоб оттом ботом мерождении, погревало и то, что Перков, оставный ирским купи Окустатсоником, доренными лими, внули увание и дорие к ним, кажму холось прищиться к столь затывающему дезаботать на нём сояние. Но всех устрешихся вклюв соотдов не предлялось возным, пому полись и обиНо таСестьян и Зивий отчали: придоной сеи непрено они податайствуют песвонаством приих на горраты в чисперпрежчем тех, кто придет с завающихся приков, и забованных из другуний, этим и быуспоены.

ОтОкува натывал больна одго чевека — ченадцать душ, вклюЗивия. Нита Роти СеЗалов преджили, чтоОкувзял их с сочеон был рад.

Заченные тюми с про

вольствием, разным интарём и необдимыми мариалами, олеи лоди шли смино. Взленный на них груз был как бы их неотълемой и обятельной ноа пому и стули стено и с поновением. Будосовали: в дальдоге любувыдены деприлы, а знанапит и им отконец пуи воосводит их от тясти и смоспоно пажина трамодой ветстой растельности и мху, лисоцы и снег, пить вос клю

Впеди отдов на олене ехал Арний Кокин. Стаста не раз пролывал путь, что предяло прелеть олёкским всадкам. Сина жином со свонебольвьюон почивался в такт двиниям и то ли навал, то ли бортал сечто-то под нос, его наение трудбыпоопрелить, да и спутки не общали на него вниния, каждусвои ду

В поке, прежчем трося с меКокин, затив, как неуменекорые зарались на олесдезачание и предорёг:

— Кто ж на олесася как на лоне на спивлетак и по

ки ему слоете, забите ротого, на локи влете, отго и легему нести вас ста

Люпришивались, наже, дена первзгляд мазначимая, а суственная.

— А кто вековат и тяше из вас ветак талучна лодях ехать, эта житина люгруз выжит, конь вово сколь раз круполебупостаста.

Его зачания незалительно и безворочно быприты во вниние и пожили пераспределению гру

Сестьян ехал и разлял. Его волвало, как бы дося до медо перго снеуспеть повить юробуиться и до наления осензарозков затовить лес для изшек, глав— треется мномха для укладмеж венбрёосуствить часть зала для пекрытий строний, двери окондля них проО кордля жиных бескойств не бы— дона Хохо маснежная, подный корм: мох, ягодкуник, траа её роспоместно и впрок, можскана вине соляет тружиным довать са

Мыспеключились на Екарину, и он улыбся.

«Как же ве

ки её чувко мне. Прано попил, косам сотал деку, наже, смести нася и выжил ротелям, и, слаБоне отзали, а давоздовались. Их бласловение и нам в рас Кариной, на слеющий год, как и огорено, свасыгем, и буна что спраБунепрено бу..»

Всли поние чапрежчем расся с Екариной. Каприк нему в дом задя, чтоСестьян позал своё нехитхоство, педал клюот замкорым завает дом. Кагляла на зачивающиеся сбоа сердщело, не холось расваться, но сдервалась, не позывала грусть.

— Ну, вровсё улоостапозить на олеи проОлёк

— Не гори прослото канехошее, ты же не нагда подаешь полок, и здесь остася те, корые о тепеживают, — провила Екарина и взгляла на Сестьяна. Сестьян в её гласловпропреность, нежлюи грусть, отго на дусталеги теп

— Ты у ме

Карина, салучи наный друг. От одмысчто ты у меесть и стамона всю жизнь, прокрывытают. Не предляешь секак это мне пожет одовсё, что замано. — Сестьян призился к деке и обеми руми взял за плеона же смулась и красла, но не отнула, а поно и дочиво смотла ему в глаи улылась от счаНо тут Сестьян врокак встренулся, воснув: — Поди, сейя педам тето, что пожило нало больму деэто необыквенная вещь!

Сестьян открышпоба, изиз него свёрРазнул, и Екарина увила жёлс тускблесмедогадаться бынетрудэто бызото, и гладеки преразились в удивние.

— Отда это у те

— Долрасзывать, одска— с тех мест, куи дерпуть, на Хохо. Об этом зналишь те, кто нас с Окувым начил доренными лими, наторищи и один тунпо обятельствам ставмне друТезнаи ты. ДерСестьян педал зото в рудеки.