Возник настоящий культ изнурения плоти. В важные периоды истории, судьбоносные для народа исторические моменты аскетизм предписывался даже царям. Одним из важных значений аскетизма и, вместе с тем, одним из методов повышения психической и умственной мощи было воздержание от половой жизни. При этом, согласно учению брахманов, сексуальная сила преобразовывалась в духовную энергию, что даже могло дать сверхчувственные способности. Эта практика, получившая название «Удварета-йога» впоследствии дополнилась в методическом плане специальными процедурами. Само слово «удваретас» означает буквально «поднимающий семя». Аскет, удерживающий семя, поднимал его вверх, вдоль позвоночного столба, в результате чего тело наполнялось энергией и человек приобретал сверхнормальные способности.
Основной мотив аскетизма — радость в загробной жизни, рождение в более высоких, Божественных мирах. Однако и в этой жизни аскет достигал многого, поскольку радости, получаемые им в духовной практике, как многократно подчеркивалось в текстах, не могут сравниться с обычными мирскими удовольствиями.
«Когда разум, ум, вера и надежда человека сосредоточены на Всевышнем, тогда он полностью освобождается от тревог благодаря совершенному знанию, и, таким образом, прямо следует по пути к освобождению… Такого освобожденного человека не влечет к материальным чувственным удовольствиям. Он всегда пребывает в трансе, черпая блаженство внутри себя. Таким образом, самореализованная личность наслаждается беспредельным счастьем, ибо она сосредоточена на Всевышнем» («Бхагавад-Гита»).
Именно аскетическая практика позволяет многим героям «Махабхараты» видеть богов, демонических существ
«Мудрые черпают радость и удовлетворение в познании, отрешившись как от горя, так и от счастья. Невежд обуревает недовольство, мудрых осеняет радость. Неудовлетворенности нет предела, удовлетворенность — высшее благо. Не следует предаваться печали: печаль — это сильнейший яд; она убивает слабого разумом, как разъяренная змея — ребенка. Кто предается горю, когда приходят невзгоды, того покидают силы и мужество… Поддавшись отчаянию, человек не обретает никаких благ» («Махабхарата»).
Хотя слово «йога» в Ведийских текстах и в «Махабхарате» в большинстве случаев означает просто отказ от мирских благ и аскетизм, из некоторых древних источников можно сделать вывод о существовании специальных йогических процедур, методик целенаправленного управления физическими и психическими функциями человеческого организма.
Так в «Шветашватара-упанишаде» мы находим такие строки:
«Постоянно держа поднятыми три части тела, вовлекая чувства и мысли в сердце, пусть мудрец переправится на ладье Брахмана через все потоки, внушающие страх. Сдерживая здесь свое дыхание, пусть наделенный движениями дышит через свои ноздри меньшим дыханием, пусть мудрец сдерживает свою мысль, не отвлекаясь, подобно тому, как он впрягал бы коней в колесницу. На ровном чистом месте, свободном от щебня, огня и песка, благоприятствующем размышлению плеском воды и тому подобным, но не стесняющим глаз, в скрытом месте, защищенном от ветра, пусть занимается йогой. Туман, дым, солнце, ветер, огонь, светлячки, молнии, хрусталь, луна — все эти начальные облики суть проявление Брахмана в йоге. Когда исчезает пятеричное свойство йоги, когда появляется земля, вода, жар, ветер и пространство — исчезает болезнь, старость, смерть для того, кто обрел тело, состоящее из огня йоги».
Один из основных методов ранней йоги — постепенное отключение разума от чувств и от объектов внешнего мира. «Совершенно сознание того, кто способен отвлечь свои чувства от их объектов, подобно тому, как черепаха втягивает в панцирь свои конечности», — сказано в «Бхагавад-Гите». Самое хорошее средство для этого состоит в сосредоточении на Брахмане. Специальная методика для этого описывается в пятой главе названной книги:
«Отключись от всех внешних объектов чувственного восприятия, сосредоточивая взор между бровей, задерживая вдох и выдох в ноздрях, контролируя таким: образом ум, чувства и разум, йогин, стремящийся к освобождению, выходит из-под власти желания, страха и гнева. Тот, кто всегда пребывает в таком состоянии, уже, безусловно, освобожден».