Тайные практики ночных шаманов. Эргархия – Ночная группа

– Боюсь, что все гораздо сложнее. Я видел Светящегося Змея, когда Барбаросса водил вас к светящейся поляне. Тогда Кобра столкнулась с Ревой. В Кобру вполз Змей, когда она слила красного и зеленого змеев. Здесь что-то другое – не гипноз и не психоделики. Если я прав, и тут есть какая-то система, то завтра Барбаросса должен будет провести такое же занятие, и ты снова увидишь Светящегося Змея.

Почему я не догадался расспросить Кобру о Черногорце?

Впрочем, я и сам ничего не рассказывал ей про видение в его в шалаше. После ужина я увлек ее в темноту. Рассказал про картинки Черногорца и приключения Питерца. Попросил вспомнить, все, что происходило с Черногорцем прошлым летом и теперь, и что ей говорила Лань про Светящегося Змея.

Кобра рассказала сначала о карточках, которые ей показывал Черногорец прошлым летом. Тогда ничто не заинтересовало ее. Выяснилось, что она выбрала ту же карточку, что и я. Но никаких видений не было. А в этом году Черногорец

пригласил ее к себе снова. Это случилось на второй день после ее приезда. Черногорец вновь разложил карты. На этот раз она почувствовала какой-то странный интерес к карточке с изображением ползущих по камням жуков. Она закрыла глаза, и вдруг картинка ожила. Жуки хаотично ползали перед ней. Ритм их движений завораживал. Трудно было сказать, к какому виду они относились. Их крылышки были полупрозрачны, и сквозь них просвечивала пульсирующая зеленоватая масса. Затем Кобра увидела, что движения жуков отнюдь не хаотичны. Жуки на самом деле никуда не ползли. Это по камням шли волны как на море, и жуки просто поднимались вверх по каменистым гребням и опускались вниз. Черногорец остался доволен.

Лань ей много рассказывала про встречу со Светящимся Змеем. К концу летних занятий ее пригласил погулять по ночному лесу Меченый. Лань подозревала, что прогулка будет совсем не учебной. Меченый часто посматривал на нее во время занятий, и было ясно, что она ему понравилась. В лагере однако действовал запрет на близкие отношения инструкторов и ребят из групп. Нарушение запрета вело к изгнанию

инструктора. Меченый повел ее в Голубой Каньон.

Они еще только спускались по склонам, когда увидела свечение. Со дна Каньона на нее уставились глаза огромной светящейся змеи. Сначала она решила, что это фокус Меченого, но когда почувствовала его напряжение, то по-настоящему испугалась. Змея давила на нее своим взглядом, от нее исходила упругая сила. Меченый схватил ее за плечи и заставил сесть. Лань закрыла глаза и прикрыла лицо руками. И тогда она увидела змею прямо перед собой. Больше Лань ничего не помнила. Она несколько дней никому не говорила о своих переживаниях и только потом рассказала Кобре, что случилось с ней в Каньоне. Она добавила, что ей о подобном рассказывал и харьковчанин. Но он был убежден, что это была галлюцинация. Локка объяснил ему, что такое галлюциногены, и он принял такое объяснение.

Глава 7

Фундаментальная реальность

На следующий день я вернулся к программе. Утренние занятия вел Барбаросса. Он снова вывесил изображения красного и зеленого змеев. Кобра, пришедшая вместе со мной, вздрогнула.

На этот раз нужно было разделить изображения и их эйдосы, воспринимать красного змея как зеленого, и наоборот, и при этом, слегка сведя глаза к переносице, объединить изображения, а затем, закрыв глаза, сохранить их в своем воображении именно в том виде, в каком они станут восприниматься наяву. Кобра побледнела, но выполняла инструкцию. Я тоже делал все, что велел Барбаросса, но мое внимание было приковано к Питерцу. Он был погружен в себя. Вдруг он замотал головой и открыл глаза. Его пальцы судорожно сжались. Так он и сидел напряженный, сцепивший руки. Ни у меня, ни у Кобры не было никаких видений. Как только занятие закончилось, я подошел к нему. Я уже знал, что он мне расскажет. Подошла и Кобра.

То, что он пережил, совпадало с моим опытом. Различия были лишь в самом начале. Питерец переместил эйдосы, а затем, скосив глаза, соединил изображения змеев. Потом он закрыл глаза, пытаясь удержать картину в памяти, и тут изображение стало реальным. Красный и зеленый рисунки слились вместе. Перед Питерцем был толстый, светящийся голубым сиянием змей. Он вползал в его сознание, и в этом было что-то тошнотворное. Когда Питерец открыл глаза, змей никуда не исчез. Он полз, извиваясь в его сознании. Только к концу занятия змей стал бледнеть и постепенно растворился.