Тайные страсти

— Сейчас я все докажу. Я уже рассказывал присутствующим о несчастной судьбе моей свояченицы Марии Алехандры Фонсека, которую вы теперь можете видеть перед собой. Перенесенные ею испытаний плохо отразились на ее психическом здоровье и я знал, что ей будет сложно выдержать людское любопытство. Знал это и сенатор Касас, который, тем не менее, привел ее сюда.

Камило попытался было что-то возразить, но Эстевес уже был неудержим.

— После убийства своего насильника она пятнадцать лет провела в тюрьме, родив там девочку, которую я удочерил, поскольку не мог оставаться равнодушным к судьбе бедного ребенка. Однако, состояние ее матери, становилось все хуже и теперь она воображает себя владелицей тех земель, которые мы с женой уже подарили нашей приемной дочери. Да вы и сами взгляните на нее, чтобы убедиться в правоте моих слов.

Мария Алехандра выглядела настолько потрясенной внезапным нападением Эстевеса, что, действительно, выглядела со стороны, как психически неуравновешенная женщина.

— Вы лжете! — взорвался Камило. — Все вами сказанное здесь — это гнусная клевета!

— Если это ложь, — мгновенно отпарировал Эстевес, — то попробуйте заявить, что это не вы разыграли мнимую смерть Марии Алехандры, спрятав ее в своем доме! Я не сказал присутствующим, — обратился Эстевес, гладя в объективы телекамер, — что моя свояченица, видимо, совершив в невменяемом состоянии, какой-то антиобщественный поступок, разыскивалась полицией.

— Приказ о ее освобождении уже был подписан, — растерянно пробормотал Камило, чувствуя, что не в силах противостоять изощренному демагогическому напору своего противника.

— В таком случае, что же вы им не воспользовались? Власти разыскивали Марию Алехандру до тех пор, пока не стало известно, что она умерла. Мы, все ее родственники, оплакали ее на похоронах и даже водрузили надгробный камень над могилой какой-то неизвестной женщины, похороненной вместо нее. Возможно, что это была очередная жертва ваших интриг, Касас!

Чувствуя, что победа уже близка и желая окончательно сразить своего растерянного соперника, Эстевес нанес последний удар.

— Конечно, нам следует принять во внимание тот факт, что некоторое время назад, мой оппонент был подвергнут нейрохирургической операции и еще неизвестно, сумел ли полностью восстановить свое здоровье, после вторжения хирургического скальпеля в его мозг. Его странное, алогичное поведение, может служить тому некотором подтверждением — ведь он заставил психически нездоровую женщину притвориться мертвой, чтобы потом она смогла неожиданно явиться со своими вздорными разоблачениями… Я оставляю это дело на суд врачей, но мне кажется, что два человека могут решиться на такое дело лишь тогда, когда симптомы их заболеваний сходны.

В этот момент возникла еще одна суматоха — это полиция, увидев Марию Алехандру на телеэкране, явилась для ее ареста. Несмотря на бурные протесты Касаса, на нее надели наручники и препроводили в машину, а журналисты стали прощаться с торжествующим Эстевесом, благодаря за чрезвычайно интересные разоблачения.

— Сегодня вы превзошли сами себя и сумели прекрасно овладеть ситуацией, обернув ее в свою пользу, — почти искренно сказал ему Монкада, когда они, наконец, остались одни и заперлись в кабинете. — Я поражаюсь тому, как вы сумели сохранить хладнокровие. Когда я сам увидел Марию Алехандру живой, то почувствовал, что у меня буквально потемнело в глазах.

— Старайся, чтобы тебя не застали врасплох, сынок, — покровительственно сказал Эстевес и самодовольно улыбнулся. — И всегда будь готов к любым неожиданностям. Теперь нам надо подготовить статью в прессе, повторяющую и развивающую те же обвинения против Касаса, которые я сегодня уже высказал. Сегодня он сам надел себе петлю на шею, так что нам осталось лишь выбить из-под него точку опоры.

— А как вы думаете решить вопрос с Алехандрой и Дельфиной?

— Завтра же они обе должны уехать.

— Но это будет косвенным признанием того, что вы чувствуете себя не слишком уверенно, — осторожно заметил Монкада.

— Наоборот, это естественная реакция отца семейства, который пытается уберечь свою жену и дочь от скандала, — убежденно возразил Эстевес.

— У тебя ничего не получится, Самуэль, — спокойно заметила Дельфина, неожиданно появляясь в дверях его кабинета. — Полчаса назад Алехандра учила из дома.

Переговорив с Тересой и поняв, что Дельфина скрывала за своей ложью на суде нечто очень значительное, сестра Эулалия, прихватив с собой отца Фортунато, отправилась к Себастьяну, чтобы он помог возобновить расследование. Самого Себастьяна дома не было, но им открыл Ансельмо, который сразу же пригласил их войти в дом и посмотреть по телевизору прямую трансляцию пресс-конференции Эстевеса. Эулалия чуть не упала в обморок, увидев, как на экране внезапно появилась Мария Алехандра и принялась взволнованно, хотя и безуспешно, изобличать Эстевеса. Чуть-чуть успокоившись, она немедленно опустилась на колени и возблагодарила Господа за такой чудесный подарок.