Тайный голос

– Если хотите знать, чем закончилась эта история, я могу прочесть «Лошадь в яблоках», – предложила Чиччи. Публика, кажется, была не очень рада: послышалось ворчание, потом кто-то выкрикнул:

– Лучше не надо!

Первоклассницам очень хотелось узнать, что лошадь потеряла в яблоках, но тут из-за кулис появилось жюри.

– Наше решение было НЕ единогласным, – объявила настоятельница. – Сказать по правде, большинство членов жюри с ним не согласны. Но поскольку здесь командую я, мой голос значит больше остальных. В общем, после долгих споров мы вынуждены были признать, что настоящая красота не в том, как выглядит кукла, а в том, насколько она любима.

Она замолчала, подошла к шкафу, достала Муммию и продемонстрировала её залу.

– Скажите, что кроме большой любви может заставить девочку представить на конкурс красоты такую куклу? – спросила настоятельница.

– Разве что полное непонимание определения красоты, – проворчала синьора Сфорца.

– Заканчивайте уже, хватит с нас проповедей, – буркнул кто-то в зале.

– Скажите, кто всё-таки победил? – выкрикнула одна из мам.

– Победила эта замечательная и бесконечно любимая кукла, – объявила настоятельница, поднимая Муммию. – Её хозяйку мы просим выйти на сцену для вручения приза!

– Я не её хозяйка, я её мама! – закричала Кора, подскочив так, что уронила стул.

Зал взревел. Хозяйки других кукол и их матери были разочарованы и сердиты, зато первоклассницы неистово аплодировали. Кора выбежала на сцену.

– Из какого ты класса, малышка? – спросила настоятельница.

– Из первого «Д», – выпалила она.

Все обернулись к синьоре Сфорце, которая, побагровев от гнева, пронзила Кору яростным взглядом.

«Ох и не поздоровится тебе завтра в классе», – блеснули из-под очков её горящие глаза. Ей даже не понадобился Тайный Голос – всё было понятно без слов.

14

Весь ноябрь Муммия наслаждалась своим триумфом: её выставили в вестибюле школы рядом с восковым младенцем Иисусом. Вместо штанов у младенца был свиток пергамента (так называемый «картуш») со словами GLORIA IN EXCELSIS^[4].

А на картуше у ног Муммии было написано: «НАСТОЯЩАЯ КРАСОТА – НЕ В ОБЛИКЕ, А В ДУШЕ». И каждое утро, заходя в школу, синьоре Сфорце приходилось обходить обе фигурки по большой дуге, чтобы не видеть этого непотребства.

В её классе на Ослиной Парте теперь сидели две девочки, Кора и Серенелла. У каждой на шее поверх халатика висели картонные таблички. На Кориной можно было прочесть: «ОСЛИЦА – НЕВЕЖДА, НЕ УМЕЮЩАЯ ЧУВСТВОВАТЬ КРАСОТУ», – а на Серенеллиной: «ОСЛИЦА – НЕВЕЖДА, НЕ ЗНАЮЩАЯ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ЖИВОТНЫМ».

Я пишу «можно было прочесть» – если, конечно, уметь читать. Но ни одна из учениц в классе читать пока не умела. Впрочем, они знали, что там написано, потому что учительница каждое утро, прежде чем потребовать очередных крючочков, громко читала обе таблички на случай, если кто-нибудь, включая двух отщепенок, подзабыл, о чём они.

Так девочки выучили второе трудное слово – первым было «непотребство». «Отщепенка» значило «злодейка, подверженная всеобщему осуждению», и в нем было сложное сочетание звуков – ТЩ. Хотя в «непотребстве» (так называют нечто позорное или постыдное) было ещё более сложное сочетание – БСТ. Сказать по правде, никто из одноклассниц Коры и Серенеллы так и не понял, что такого ужасного и позорного они сделали, поэтому решили, что учительница слегка тронулась. Её также считали трусихой, потому что она ужасно боялась критики со стороны взрослых.

После окончания занятий синьора Сфорца снимала с обеих преступниц таблички и остроконечные колпаки с длинными ушами, убирая в шкаф. А отщепенки так стыдились своего наказания, что никому о нём не рассказывали – ни за пределами класса, ни, тем более, школы. В противном случае кто-нибудь из родителей или, может, дядя, а то, глядишь, и сама матушка-настоятельница обязательно возмутились бы подобными методами воспитания. Наверное. Или не возмутились бы, а ещё раз повторили:

– Ты же хотела любой ценой пойти в школу? Так знай, что в школе случается и такое.

Что касается табличек, то из-за них вышло то, чего синьора Сфорца совсем не ожидала. Её ученицы, сами того не сознавая, но каждое утро наблюдая эти две надписи и понимая, что они значат, вдруг научились читать. Теперь, видя где-нибудь ОСЛИЦА, ЖИВОТНОЕ, ДЕВОЧКА, КРАСОТА, НЕВЕЖДА или какие-то ещё знакомые им слова, они могли сказать, что те означают. Впрочем, поскольку в классе не было зеркала, Кора узнавала только слова, что были написаны на груди у Серенеллы, а Серенелла – написанные на груди у Коры.

И почти все девочки не раз записали их – только, не дай бог, не в тетрадь с чёрточками и крючочками, а на попавшемся под руку клочке бумаги, на пакете из-под пончиков, а то и на крышке парты. Таким образом, вопреки воле учительницы, класс синьоры Сфорцы заодно научился писать.

15