Тайный гость

Арина вслед за младшей дочерью прошла в ванную: ей нужно было привести себя в порядок и отправляться работать. Время уже поджимало. Торопясь, она бегала со шпильками, зажатыми во рту, расчёской, колготками и стаканчиком с линзами в руках, пытаясь причесаться, одеться и вставить линзы одновременно. Естественно, ничего из этого не вышло. Колготки она порвала, зацепив их липучкой на туфельках Марты, которые помогала дочери надевать – хорошо, что в запасе была ещё одна пара, – расчёску уронила в унитаз, а стаканчик с линзами опрокинулся на ковёр, и по его содержимому тут же проскакала крепенькая, уже обутая младшая дочь. Арина ахнула, Марта испуганно замерла, прижав обе ладошки к щекам, Мира приоткрыла глаза и с сочувствием спросила:

– Мам, это последние, запасных нет?

– Нет.

– А ты очки взяла или на даче забыла?

– Второе, – попыталась проявить выдержку Арина.

– Приплыли, – хмуро констатировала Мира. – Как же быть? Я завтра уже оклемаюсь и съезжу за ними. Но сегодня, боюсь, не смогу.

– Ничего, девочки, – голос Арины звенел от сдерживаемых слёз, – день я как-нибудь и так продержусь. А вечером сбегаю в оптику, здесь есть неподалёку, и закажу очки или линзы.

– А рецепт ты взяла? – Мира была реалисткой и умела трезво мыслить.

– Нет, – растерялась Арина. – Но сейчас есть оптики, где проверяют зрение на месте.

– Да? – удивилась Мира. – Тогда я сейчас полежу ещё немного, а к вечеру тебе в Интернете найду адреса таких оптик. Только ты осторожнее без линз-то.

– Хорошо, – кивнула Арина. Видела она не так чтобы очень плохо, но без очков или линз лица людей запоминала с большим трудом. Все они сливались, становились похожими одно на другое, и Арина всегда боялась, что может обидеть кого-то из знакомых, просто не поздоровавшись с ними. И ведь не по причине невоспитанности, а исключительно из-за близорукости. Но на грудь не повесишь табличку с надписью: «Извините, люди добрые, не здороваюсь, потому что никого не узнаю из-за плохого зрения». Мира об этой проблеме матери знала, поэтому и волновалась.

Марта, которая всё это время с покаянным видом стояла над тем, что осталось от линз, отмерла и робко спросила:

– Мамочка, а как это – плохо видеть?

Арина оглядела комнату и, подумав, ответила:

– Ну, вот, доча, скажи мне, что лежит на столе?

– Лимон, – пожала плечиками девочка. Арина действительно принесла раздобытый в ресторане лимон: любые цитрусовые, даже такие кислые, обожала Мира, а пользу витамина С для заболевших людей ещё никто не отменял.

– Правильно, лимон. А как ты это поняла?

– Ну, как же не понять? – недоумению Марты не было предела. – Лежит такой овальный, вытянутый, жёлтый, в пупырышках… Ну, лимон же!

– А я знаешь, как понимаю, что это лимон? Вижу, что на столе что-то расплывчатое жёлтое лежит, и понимаю, что, скорее всего, это что-то съедобное, на столе ведь, а не на подоконнике или тумбочке, к примеру. Вот и догадываюсь, что это, возможно, лимон. А был бы побольше, решила, что дыня. А лежал бы он на полу, подумала бы, что теннисный мячик. – Арина встала перед зеркалом и принялась делать пучок. С косой она на работе не ходила.

– Ужас какой, – сочувственно протянула Марта, которая неотрывно смотрела на мать: она любила наблюдать, как Арина ловко управляется со своими длинными волосами. – То есть издалека ты и меня не узнаешь?

– По одежде узнаю, по походке, движениям, голосу. Но если ты переоденешься и будешь спокойно стоять и молчать, то могу и не узнать. А с малознакомым человеком ни походка, ни голос не помогут.

– Прямо беда тебе без линз, – снова расстроилась Марта. Личико её было ужасно несчастным. Арина посмотрела на неё с сочувствием.

– Ничего, моя хорошая, не расстраивайся. Я же понимаю, что ты не специально. Ну, просто у нас сегодня день такой. Это бывает. Я как-нибудь постараюсь сегодня справиться. А вечером мы всё уладим. Видишь, Мира обещала помочь.

– Да? – воспрянула Марта, которая не умела долго грустить. – Тогда хорошо. Ты, мамочка, если что, меня зови. Я буду твоими глазками сегодня.

– Непременно, – пообещала Арина, – ты с утра куда?

– Ой, мамочка! – тут же забыла о своём обещании быть глазами Арины Марта. – Можно я опять в прачечную? Там так интересно!

– Можно, можно. Только хорошо себя веди, договорились?

– Ага, – кивнула Марта и оттеснила Арину от зеркала: ей тоже хотелось быть красивой.

Уже полностью одевшись, заколов свои длинные волосы в большой свободный пучок – предмет восторгов всех постояльцев – и вставив ноги в элегантные бежевые лодочки, Арина подошла к Мире и, наклонившись, поцеловала дочь в уже гораздо более прохладный лоб.

– Мамочка, ты очень красивая, – слабо улыбнулась дочь и неожиданно то ли попросила, то ли предложила: – А давай, мы тебя замуж отдадим?

Арина на миг растерялась, потом погладила рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, и покачала головой:

– У нас ты уже почти невеста.

Но Мира вдруг – болезнь, что ли, на неё так подействовала? – заартачилась:

– Я замуж выходить отказываюсь, пока мы тебя не пристроим. – Да ещё и поддержкой сестры заручилась: – Правда, Мартинка?