Тайный гость

В этом было что-то удивительное, почти чудесное. Вот так, спустя двадцать с лишним лет, в самолёте на другом краю огромной страны встретить человека, который знал тебя мальчиком и называл Костей. Теперь ты взрослый дядька, с ранней сединой в тёмных волосах, грустными глазами и пережитыми трагедиями в багаже. А для твоей учительницы – всё равно мальчишка. Она тоже не помолодела, вон сколько морщинок у весёлых глаз, но для тебя она всё та же – молоденькая, со звонким голосом, неравнодушная.

Константин смотрел на неё и улыбался. И она улыбалась тоже. А потом протянула руку и погладила его по волосам.

– Костя… Если бы ты знал, как я рада тебя увидеть, наконец. Всё ждала, когда же мы встретимся…

Константин удивлённо приподнял брови.

– Ждали?

– Да, ждала. Знаешь, как многих твоих одноклассников и других своих учеников я уже встречала?

– Многих? – снова глупо переспросил он.

– Серёжу Москвина, Жанну Горькову, Жору Частичкина часто встречаю…

– Жорку? Часто? А он мне ничего не говорил! – вырвалось у него совершенно по-детски, и они с Валерией Алексеевной рассмеялись.

Самолёт готовился к взлёту, и им пришлось ненадолго отвлечься от беседы. Пристегнув ремни, Константин снова спросил:

– То есть Жорку вы часто встречаете?

– Да. Он в Сибири регулярно бывает. Дела у него тут какие-то. Один раз даже просто на улице его встретила.

– Надо же… А я и не знал, что он вас видел. А как Серёга Москвин? Сто лет с ним не пересекался.

– Неплохо. С ним я в Москве столкнулась, прямо в аэропорту. Он с семьёй летел отдыхать. У него сын и дочка, замечательные ребята, и жена чудесная, по-моему. А как ты, Костя? – Она спросила это с таким искренним желанием узнать, с таким участием, что он, уже давно ни с кем не откровенничавший и мало кого подпускавший к себе, вдруг взял да и выложил ей всю свою жизнь. Рассказал и про Свету, и про Костика, и про работу. Только про события последних нескольких недель промолчал. В этом он должен был разобраться сам.

Валерия Алексеевна слушала молча, лишь иногда задавала вопросы. И Костя удивлялся, какими точными они были. Будто бы помогали увидеть ему свою собственную жизнь с другой стороны, лучше понять и себя, и окружающих.

И тогда он всё же решил рассказать и про доктора Синькова, который теперь собирался стать мэром. Рассказ получился долгим и путаным. Но Валерия Алексеевна так же внимательно выслушала его, вздохнула и задумчиво покачала головой:

– То есть ты думаешь, что доктор хочет убить тебя, чтобы ты не смог испортить ему политическую карьеру, рассказав о том, что случилось с маленьким Костей и как они вас хотели обмануть?

– Да, – кивнул он коротко.

– Вот в этом я с тобой, Костенька, согласиться не могу. Дело в том, что я знаю Сёму Синькова. Очень хорошо знаю. Мы с ним учились в одном классе. И до сих пор… ну, может, и не дружим, но общаемся, приятельствуем. Поверь, он неплохой человек. И очень любит свою работу.

Константин нехорошо, скептически и зло процедил:

– Этот любящий свою работу неплохой человек угробил моего ребёнка и, в конечном итоге, разрушил мою семью.

– Костенька, то, что пришлось пережить вам со Светой – страшно. Я не знаю, что и как произошло на самом деле. Возможно, Сёма очень испугался и дал слабину. Если так, то он плохо поступил, конечно. Но я точно знаю, что он раскаивается в этом. Я слышала вашу историю от него. Без имён, разумеется. Он был потрясён и до сих пор не может простить себя, понимаешь?

Что касается вас со Светой, могу сказать только одно: скорее всего, вы не любили друг друга. Вы были молоды и приняли влюблённость за сильное чувство. А потом на вашу долю выпали такие беды, которые не каждый сможет пережить достойно. Вы смогли. Не предали сына, не предали друг друга. Но влюблённость прошла. Влюблённость, а не любовь. Любовь не проходит. Она становится только сильнее. Поверь мне.

Костя слушал её и молчал. А потом вдруг с тоской проговорил:

– Я предавал Светлану, многократно. После рождения Костика она не захотела больше, чтобы мы… не захотела быть моей женой.

– Я понимаю. – Валерия Алексеевна положила свою тёплую ладонь на его сжатые кулаки. – Тебе было всего двадцать пять. Ты был молод. Ты и сейчас молод, Костя. И тебе, конечно, нелегко было вести жизнь монаха…

– Вот я и не вёл.

– Не кори себя. Просто вы со Светланой были созданы не друг для друга. У тебя должна быть другая жена. А у неё другой муж. Вот и всё. И даже в этой тяжелейшей ситуации вы сделали друг для друга всё, что было в ваших силах, и даже больше этого. А теперь вам просто нужно идти дальше. И всё обязательно наладится. Я так понимаю, что ты пока ещё не нашёл своего человека, девушку, которая создана специально для тебя?

– Вы верите в любовь? – с горечью и недоверием в голосе удивился Константин вместо ответа.