Тайный враг

— Да хоть в Организации Объединенных Наций. Только кто ж меня, подсудимую да полоумную, слушать будет?

— Будут. Я вас вытащу. Обещаю.

Она поверила ему, хотя давно уже не верила никому.

Директор издательства очень просил уважаемого Юрия Владимировича прочитать рукопись молодого автора, может, поработать с ним, еще лучше — что-нибудь вместе сотворить, например, если дорогой автор пребывает в творческом кризисе, Игорь, так звали молодого автора, допишет роман Юрия Владимировича, потому что читатели с нетерпением ждут этот роман. Горький читал рукописи, Маяковский читал рукописи… Александр Дюма, наконец, читал рукописи. А потом брал их авторов к себе литературными неграми.

«Так почему мне не прочитать записки этого молодого человека? История литературы меня поймет и простит… Если, конечно, заметит».

Юрий Владимирович задумался.

— Вот была бы здесь Аня, она бы подсказала, как мне поступить, — в конце концов решил он.

И тут же зазвонил телефон.

— Здравствуйте… — тихо сказала Анна.

— Анечка, а я только о вас подумал. Представляете, какое совпадение. Я, признаться, по вам уже скучаю безумно.

— Я просто хотела узнать, говорили ли вы с Артемом?

— Да, Анечка, все уладилось наилучшим образом. Большое вам спасибо. Вы — моя добрая фея, — просиял Юрий Владимирович.

— Спасибо вам… До свидания.

Юрий Владимирович положил трубку и гоголем прошелся по комнате:

— Ну-с, уважаемый мистер Доминик Шек, хватит отлынивать. Садитесь-ка вы, батенька, за машинку, пока не наступила полночь и голова не превратилась в тыкву, а редактор — в крысу.

А Анна Вадимовна побежала к Виктории Павловне:

— Представляешь, он мне только что по телефону сказал, что я его добрая фея.

— Одно слово — Андерсен, — улыбнулась подруга.

— Пална! — отчаянно воскликнула Анна.

— А я что? Я только сказала, что сказочник. Аня, обсудить с тобой кое-что хочу.

— Случилось что?

— Давно уже случилось. Чем больше я думаю, Аня, тем больше убеждаюсь, что детей Коркиным отдавать нельзя. За столько времени они с девочками даже повидаться не приехали. Да я бы на их месте все двери повыбивала и все окна оборвала.

— Наверное, чувствуют свою вину.

— Тем более отдавать нельзя! — уверилась в правоте своего решения Виктория Павловна.

— Мы ведь до сих пор и не знаем толком, что там случилось. И как девочки у твоего Самвела оказались.

— Вот сегодня и узнаем. Он как раз приехать должен. Ань… Ты пойди пока к детям, я его тут сама обожду, — смущенно произнесла Виктория Павловна.

А Михаил так переживал из-за девочек, что в конце концов не выдержал.

— Я так больше не могу, я поеду в детдом.

— И что ты там скажешь? — рассердилась Танюша. — Отдайте мне девчонок обратно, я их в клетке под электротоком выгуливать буду, чтобы оградить от новых посягательств?

— Но ведь они меня ждут.

Татьяна удержала мужа:

— Сядь и успокойся. Неужели ты не понял, что за этими несчастными девочками ведется настоящая охота? И их криминальная мамаша не успокоится, пока не вернет детей себе.

— Откуда ты это знаешь?

— Я знаю женскую психологию. А это значит, что мы станем жить под постоянной угрозой, мы с тобой свихнемся от страха и забот об их безопасности. Ты этого хочешь?

— Да плевал я на страх и на заботы. И не такое в жизни видел.

— Езжай. Только о нас ты подумал? — спросила Танюша и заплакала. — Помнишь, что сказал врач? Меня нужно щадить и беречь. Если, конечно, ты еще хочешь увидеть собственного ребенка.

Работа у Юрия Владимировича спорилась, но пришлось прерваться, так как пришел Николай Николаевич.

— Не ожидал. Я, признаться, подумал, что это мой редактор явился, — буркнул Юрий Владимирович.

— Я не помешал, не оторвал от важных трудов?

— Ничуть. Как продвигается ваше расследование?

— Продвигается потихоньку. А где Диана Юрьевна? Она не предложит нам кофе?

— Дианочка на работе. А кофе я вам сам сварю, — засуетился Юрий Владимирович.

— О, не стоит утруждаться. Я ведь только на минутку, так что не будем терять времени.

— Слушаю вас внимательно.

— Юрий Владимирович, я с вашим делом попал в странную ситуацию. Ни доказать ничего не могу, ни закрыть, а начальство давит… И посему хочу вас спросить честно и откровенно: вы ведь заинтересованы, чтобы это дело закончилось побыстрее и при этом — в пользу вашей дочери?

— Безусловно, — кивнул Юрий Владимирович.

— И вы готовы сделать все, чтобы приблизить заветный финал?

— Безусловно. Но я вас не совсем понимаю, — занервничал Юрий Владимирович.

— Ну уж яснее я выразиться, простите, не могу. Я и так много сказал! — Николай Николаевич не хотел говорить открытым текстом о своей корысти в этом деле.

— И все-таки не понимаю. Что я должен сделать, господин следователь?

— Думайте, Юрий Владимирович. Уверен: еще одно маленькое усилие — и мы окончательно поймем друг друга. Засим разрешите откланяться.

Николай Николаевич ушел, а Юрий Владимирович заметался по комнате:

— Что это было? Зачем он приходил? И разговор этот странный… На что он намекал? Как же не хватает друга, чтобы посоветоваться. Артем на работе, Аня далеко, да и не дело втравливать женщину в наши некрасивые семейные дела. Боже мой! Борюсик! Как я о нем забыл!