Тайный враг

И Юрий Владимирович засобирался к другу.

Придя к Борису, Юрий Владимирович увидел, что от былого порядка ничего не осталось. А сам Борюсик лежал на диване небритый и грустный.

— Борис, у тебя дверь открыта, — сообщил Юрий Владимирович.

— А, мне все равно. Здравствуйте, Юрий Владимирович.

— Здравствуй, друг сердечный. Но почему у тебя такой разгром?

— Знаете, есть такой лозунг: чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. Так вот, проведя последние несколько дней в философских раздумьях, я пришел к парадоксальному выводу: грязно не там, где сорят, а там, где не убирают. Каково?

— Нет, Боря, это никуда не годится. Вставай и приведи себя в порядок, мне нужно с тобой посоветоваться.

Борюсик поднялся:

— Ради друга готов изменить философскому уединению. Но только на время.

— Здесь такое дело, — начал Юрий Владимирович. — Ко мне приходил следователь по делу Ники. С очень странным разговором. Он на что-то намекал, но я абсолютно не понял, на что именно.

— Этот скользкий субъект намекать может только на одно: на взятку, — ни секунды не раздумывал Борюсик.

— Ты думаешь?

— А тут и думать нечего. Рассказывайте, как там было. Юрий Владимирович сообщил подробности.

— Только взятка. Других версий у меня нет, — подтвердил Борюсик. — Он намекает, чтобы вы его перекупили. Что же его, беднягу, так напугало, что он уже готов слить своего предыдущего благодетеля?

— Я думаю — Артем. Он сейчас занялся делом Никушиной соседки по палате. Вот наш НикНик и засуетился.

— Естественно. И теперь ему выгодно сдать того, кто не угрожает, тому, кто угрожает.

— Великолепно. А я как раз думал над сюжетной линией, которая зашла в тупик. Знаешь, Боря, это — выход. Все довольны, а Николай Николаевич еще и способствует правосудию…

— При помощи другой взятки, — уточнил Борюсик.

— Но это только обостряет интригу. Ника оправдана, злоумышленник выведен на чистую воду. Вот вам и финал романа. Хеппи энд… Так ты думаешь, он не оскорбится, если я предложу деньги?

Борюсик изумленно уставился на Юрия Владимировича:

— Знаете, Юрий Владимирович, в Турции когда-то были узаконены взятки. Государственные чиновники с них даже налоги платили. Так вот, если бы этот обычай ввели у нас — ваш НикНик давно ходил бы с медалью ударника взяточного труда на шее!

Самвел приехал в детский дом. Виктория Павловна очень ему обрадовалась:

— А я вас тут еще с обеда жду, Самвел Михайлович.

— Приехал, как только позволили дела… Я понимаю, что вас тревожит происшествие с девочками и вам необходимо знать о моей роли во всем этом деле… Не вдаваясь в ненужные подробности: мне удалось узнать, что некто Надежда Косарева похитила своих дочек у родителей-усыновителей.

— Да как же она о них узнала? — ахнула Виктория Павловна.

— Об этом мне неизвестно. О месте нахождения девочек мне сообщил их родной отец.

— Виктор Топорков? Крокодил? — догадалась директриса.

— Вы его знаете?

— Он проходил по делу их первого похищения. А чего он хотел от вас?

— Вы, наверное, удивитесь, но он просто хотел их спасти. А я ему в этом помог. Надеюсь, девочки себя хорошо чувствуют? Почему вы так странно смотрите, Виктория?

— Странные у вас знакомые, Самвел Михайлович… Топорков, Косарева…

— Вы должны знать, уважаемая Виктория, что я работаю на рынке. А туда профессора, академики и народные артисты только за покупками ходят.

Но работы своей, уважаемая Виктория, я все-таки не стесняюсь.

Самвел поднялся.

— Простите меня, Самвел Михайлович, я совсем не то хотела сказать.

— Не извиняйтесь. Вот! — Самвел положил конверт на стол. — Денег привез для сирот ваших, отдайте в бухгалтерию. До свидания.

Самвел вышел. Виктория Павловна прижала руки к горячим щекам.

Проходя мимо игровой, Самвел увидел Анну Вадимовну с Катюшей на коленях, Лёлька игралась рядом.

— Лёлька, а хотите, я вас к себе в гости заберу? — спросила она. — Договорюсь с Палной и пойдем. В парк на качели-карусели, потом мороженого поедим и у меня переночуем. Может, тетя Диана из города приедет. Хорошо будет.

— Не хочу. Папа сказал, что нас не бросит, и бросил. Так и ты сделаешь. Маму я больше вообще никогда не хочу, — надулась Лёля.

Самвел тихонько пошел к Виктории Павловне.

— Как хорошо, что вы вернулись, Самвел Михайлович. Я уж совсем за вами ехать собралась. Нашла бы и извинилась.

Самвел расцвел:

— Вы необыкновенная женщина, Виктория, таких беречь надо как зеницу ока. И детей ваших тоже. Потому и вернулся. Пока Косарева на свободе, выделяю вам своих охранников. За счет рынка, естественно.

— Спасибо вам за заботу.

— Что моя забота в сравнении с вашей, Виктория. Вы такая чуткая, на вас весь детдом держится. А скажите, если не секрет, конечно, у вас выходные бывают?

— Иногда, — покраснела директриса.

Только после того как Крокодил ушел, из-за палаток появилась бледная Анжела с Зямчиком на руках.

— Что с тобой, Анжела? От кого это ты так прячешься на своей территории? — насмешливо спросила Доминика.

— Вася, кто это был с тобой?