Такие разные братья

— Это не сегодня началось! — Волк был упрям.

— Не знаю я о чем ты! — вот в чём-чём, а в упрямстве Катя названному братцу не уступала.

— Враньё! — Волк мотал тяжеленной головой.

В конце концов Катерина обняла его за шею и очень жалобно попросила её не мучить, а дать отдохнуть. И Волк сдался, ушел, но не далеко. Сел под дверью и начал думать. По всему выходило, что ничего такого не случилось. Вот Катерина, сидит одна, никто не обижает, всё как обычно, только… А почему это она последнее время одна постоянно? И тут до Волка дошло. Они все оказались притянуты обаянием Магрит. А Катерины стало словно и не видно. Она дала им всем возможность делать то, что им было интересно. Ушла в тень, растворилась в сумерках своей светлицы, вот как сейчас. Волку стало стыдно. Он потихоньку открыл лапой дверь и пробрался в её светлицу. И свернулся калачиком у окна.

— Волк, а что ты тут делаешь? — Катерина пыталась уснуть, но увидела загадочные перемещения названного брата.

— Мне тут спокойнее, — буркнул Бурый, отчаянно ругавшийся на себя! Как же он так не сообразил, что Катерине стало одиноко и тоскливо! И наверняка это очень трудно, дать другой стать центром внимания, понимая, что той сейчас это надо как воздух!

— Не правда. Иди, пожалуйста. Со мной всё хорошо.

— Нет. Не хорошо. Тоскливо. И тяжело, — Волк поднял голову и внимательно посмотрел на Катерину. — И трудно. Просто мы немного слишком увлеклись новым и ярким. Прости меня, — он перебрался к Катерине поближе и свернулся на полу у изголовья, а потом почувствовал, как на голову опустилась ладонь и вздохнул от того, как ему стало спокойно и хорошо.

Мальчишки повинились перед Баюном, признавшись, что пропустили монстра, и Катьке чуть руку не сломало падающим деревом. Ратко, услышав это, вдруг сообразил, что дерево могло попасть не по руке, и Катерина бы тогда очень серьёзно пострадала. Он словно проснулся, и всё пытался понять как же это так получилось, что он даже не вспоминал о сговоренной с ним девушке, ослеплённый красотой крылатой королевны.

Глава 24. Морские кони

Катерина очень хотела вернуться в Дуб, мечтала просто. Но, Баюн попросил немного повременить. В дипломатических целях.

— Радость моя, царь пир устраивает. Можно сказать, что в твою честь. В этом царстве пиры не частое удовольствие, это событие. Надо бы уважить! — Кот разлёгся на лежанке у печи и придирчиво осматривал шёрстку на боку.

Катерина вздохнула, но спорить не стала. Хотя и надоел ей уже этот город очень! Суетливый, шумный, полный купцов со всех сторон! Слишком много было тут чужих взглядов, неуёмного внимания и пустого любопытства. Одно хорошо, царевичи перестали народ смешить. Радим внезапно оказался очень деятельным и ответственным, Сновид поражал всех своими способностями, а Третьяк, если уж брался за одно дело, теперь доводил его до ума. Правда, старшие братья за ним следили как коршуны за цыплёнком и не давали отвлекаться на другие идеи, пока не закончит начатое.

Катерина решила, пока она вынуждена ждать пира, заняться чем-то полезным. И начала расспрашивать Магрит о её стране. Они теперь часто разговаривали, и Катя начала понимать, почему все её спутники оторваться от крылатой королевны не могли. После разговора с Волком Катерине стало значительно легче жить. А потом, уже ночью в её светлицу беззвучно вплыл Баюн, важно прошествовал мимо сверкающих волчих глаз, запрыгнул в ноги, потоптался там и улегся, словно обычный кот. Катерина только тихонько улыбнулась в темноте.

— Как же хорошо, что я не устроила никому скандала! Вот всё и вернулась на круги своя. Они и были и остались моими близкими, и не надо было так и переживать, — думала она засыпая. — А Ратко… Ну, он сам решит.

Ратко любовался Магрит, как любуются чем-то прекрасным. Она знала много того, о чём он слушал с интересом, она была как драгоценный камень, на него можно смотреть долго-долго, он каждый раз поражает новыми гранями, игрой света в глубине, но это просто восхищение красотой. А его сговоренная девица, это совсем другое! Пусть при взгляде на неё от восторга и не замираешь, но с ней тепло и радостно. Ратко размышлял об этом, слушая болтовню Магрит и Катерины о какой-то старинной легенде.

— Я могу пригласить на танец тебя на пиру? — Ратко смотрел через стол. — Или предпочтёшь Сновида?

— Я подумаю. Правда, не уверена, что Сновид знает, что такое танцы, — улыбнулась Катерина, которую уже два дня мучили Жаруся и Магрит. Они наперебой выдумывали ей наряды. Именно Магрит предложила платье, похожее на то, что носили у неё на родине. Из серо-зелёной переливчатой парчи, затканное серебром с широким поясом из переплетённых колец, который спускался с бедер и застёгивался ниже сбоку.

— А на голову золотой с серебром и жемчугом венчик! А по вороту, зарукавьям и подолу тоже жемчугом вышить волны. Ой, да! Вот так. И чуть-чуть что-то голубое из камушков. Вроде водяные брызги, — Магрит ласково улыбалась Катерине и хлопала в ладоши. Она и правда оттаяла, и стала ещё красивее, но Катерину это уже не задевало.