Таких не убивают

– Подозреваемые есть, но мое сердце чует, что все не так просто, как кажется… А вот ваш приятель, в очках, лысый, у которого мы были…

– Глущенко?

– Да, Евгений Александрович. Он не писатель?

– Скорее он ученый.

– Жалко, – сказал Толик. – А то я уж подумал: Моцарт и Сальери! Писатели ведь такие завистливые…

– И Евгений Александрович убил Сергея, чтобы завладеть его рукописью?

– Я так не утверждал. Я думаю вслух.

Такое дикое предположение следовало загубить в корне.

– Даже если бы мой друг захотел убить Спольникова, – строго сказала Лидочка, – он бы не смог завладеть рукописью. Рукопись находится у Марины Олеговны.

– Ну что ж, – не сдавался сыщик. – Они могли вступить в преступный сговор.

– Глущенко с Мариной?

– Ну ладно, ладно… Но если это убийство совершил ваш друг, то жизнь Марины Олеговны находится в опасности.

– Вы серьезно так думаете?

– Нет, я шучу, – сказал Толик. – Потому что у нас есть две улики – пистолет и портсигар. Рукопись подождет.

Распрощавшись с капитаном, Лидочка пошла к станции. Наверное, думала она, в Америке свидетелей в такую жару развозят по домам в кадиллаках с кондиционерами. Впрочем, у свидетелей там есть свои кадиллаки с кондиционерами.

Все замерло. Молчали птицы и даже мухи. Солнце торчало прямо над головой, и Лидочка все время наступала на собственную короткую тень…

Марина Котова вышла из-под большого дерева, где таилась в тени. Она обмахивалась липовой веткой.

– Я уже испугалась, что ты другой дорогой пойдешь, – сказала она.

– Видишь, ты угадала.

Так хотелось побыть одной! Но Лидочка понимала Марину – у той не было опыта общения с сыщиками, и потому ей необходимо с кем-то поделиться переживаниями. А Лидочка сейчас ближе всех подруг и друзей – ее можно и подождать в теньке.

– Я так себя ужасно чувствую, – призналась Марина, подлаживаясь под шаги Лидочки, что было ей сделать нелегко – она относилась к породе семенящих женщин. Ей бы жить в Китае или танцевать в ансамбле «Березка». – Ты не представляешь, что я натворила.

– Представляю, – ответила Лидочка, – ты не вовремя сказала «Ой!».

– Он тебе рассказал?

– Ничего страшного не случилось, – успокоила Марину Лидочка. – Капитан все равно бы докопался, чей портсигар. Не ты, я бы сказала.

– Меня больше всего тревожит, – сказала Марина, – что на самом деле это может быть не ее портсигар. Мало ли кто мог потерять портсигар в яме?

– Серебряный дореволюционный портсигар весом почти в полкило потерять и не подобрать? – Лидочка улыбнулась. – Такой миллионер должен быть смертельно пьян. Брось, Марина, не терзай себя. И главное – он открывал портсигар?

– Открывал.

– И что там было внутри?

– Папиросы. Но мокрые, развалились.

– Я тоже видела папиросы, – сказала Лидочка. – А Нина курит именно папиросы.

– Ты знала о портсигаре, когда звонила мне в субботу? – спросила Марина.

– Извини, да. И не догадалась, что он тебе его покажет. А так… ну зачем тебе знать и беспокоиться…

– Оказывается, ты скрытная, – упрекнула Лидочку Марина.

– Может быть. Иногда я не знаю, как себя вести, и все делаю неправильно.

– Если бы не твои утайки, я бы была готова сегодня…

– И что бы случилось?

– Я бы не сказала, что этот портсигар принадлежит Нине.

– Я повторяю, мне в голову не пришло, что он покажет тебе портсигар.

– Все равно ты не права.

Лидочка хотела сказать Марине: «Зато ты – чистой воды зануда», – но сдержалась. Марина имела право на нее обижаться. А уж обижается Марина со вкусом, с внутренней слезой, требуя полного раскрытия.

– А что же мне теперь делать? – спросила Марина, когда они подошли к платформе.

– Что ты имеешь в виду?

– Я должна позвонить Нине Абрамовне? Ну, пускай я ее не очень люблю, но она мне не сделала ничего плохого. Наверное, надо предупредить о портсигаре?

Лидочке было трудно ответить ей на этот вопрос. Сама она Нине не позвонила и теперь чувствовала себя неловко.

– Наверное, надо, – согласилась она.

– Ты как-то странно ответила, – насторожилась мышка, – ты со мной не согласна?

– Мне трудно ответить, – сказала Лидочка. – Но представь себе на секунду, что Нина в самом деле почему-то убила Сергея. Может, случайно. Может, вспышка гнева…

– Почему случайно?

– Потому что она не принесла с собой никакого оружия. А воспользовалась пистолетом Руслана.

– Ты думаешь, Сергей показал ей, где лежит пистолет?

– Не ей! Я не говорю «ей». Я не знаю, кто убил. Но представь на секунду, что это Нина. Правы ли мы с тобой, если не помогаем Анатолию Васильевичу найти убийцу? Ведь милиция и без того не горит желанием его отыскать. Они с радостью закроют дело и, как говорит капитан, уйдут в отпуск. Справедливо ли это по отношению к Сергею?

– Не надо… – Лидочка увидела, что Марина плачет. Маленькие, едва заметные слезинки собирались в уголках маленьких глаз и быстро катились по щекам. Марина смущенно вытерла мокрые дорожки. – Прости. Но мне вдруг стало так жалко Сережу. Я его знала столько лет. Он так хотел увидеть свой роман напечатанным!

– Ты не ответила мне! – настаивала Лидочка.

– Я все равно позвоню Нине, – сказала Марина. – Пускай милиция ищет, я не мстительная. Сереже уже все равно, найдут убийцу или нет.