Таль: Верить в себя

Райн, продолжая поглаживать меня по руке, аккуратно подвинул ее ближе к лицу, еще раз глянул на меня и, прикоснувшись губами к внутренней части предплечья, неожиданно поцеловал, отчего по телу прокатилась горячая волна, отвлекая меня от происходящего. А когда я через пару секунд пришла в себя, вампир уже медленно сглатывал кровь, не отрываясь от моей руки. И я поняла, что сам момент укуса благополучно пропустила. Вот ведь, тоже мне, укол со шлепком!

Через несколько минут вампир широко открыл рот, аккуратно извлекая клыки из небольших ранок на моей руке. Боли по прежнему не было, судя по всему, при укусе происходит какая-то местная анестезия. Райн, полузакрыв глаза, аккуратно слизывал остатки крови с моей руки, и это было на удивление приятно. Все-таки странный у него язык, хоть внешне этого и не заметно.

— Не делай так, — попросила я, когда вампир снова поцеловал чувствительную кожу на запястье, и попыталась отнять руку.

— Тебе страшно или просто неприятно? — уточнил Райн.

— Мне слишком приятно, — порозовев от смущения, честно призналась я. — А у меня, вообще-то, жених есть.

После этого я попыталась подняться.

— Таль, я больше не буду. — Вампир схватил меня за запястье, не применяя, однако, силы. — Пожалуйста, посиди со мной так.

— А тебе так удобно? — уточнила я, оставшись на месте.

— Да. Давай я тебе еще что-нибудь расскажу, а ты меня по волосам погладишь.

— Хорошо, — согласилась я, начав перебирать пальцами темные пряди. — Ты же мне так и не рассказал, как у тебя с местными отношения наладились.

Райн нахмурился, вспоминая, о чем идет речь, и уточнил:

— Это после того как я быка резать помогал?

— Да. У них потом вроде бы что-то случилось.

— Можно и так сказать, — согласился вампир. — Где-то за год до этого притащил один из охотников волчонка новорожденного в деревню, решил, что сможет из него охотничьего пса сделать, если сам выкормит и воспитает. Рос себе щенок рос, и довольно сильно вырос, но все к нему успели привыкнуть и внимание если и обращали, то как на местную достопримечательность. Вот только однажды прибежал посыльный мальчишка из соседней деревни с известием, что волчья стая в эту сторону идет. У местных после первого столкновения с волками специальное место есть, куда охотники такие стаи заманивают и там с ними разбираются. Вот и в этот раз собрались мужчины, взяли кое-какую живность со дворов в качестве приманки и ушли в лес. Волчонка своего хозяин на цепи во дворе оставил, сказал, мол, рано тому пока с матерыми волками тягаться.

Райн попытался немного развернуться и снова поморщился.

— Тебе помочь? — предложила я.

— Нет, нормально все. Так вот, после того как из леса вой донесся, этот волчонок как с ума сошел, цепь порвал, через забор перемахнул и бросился на детей, которые в центре деревни играли. У них там прятки были, и большая часть уже попряталась, а девчонка, которая водила, как раз у дерева считать закончила, обернулась и увидела, как на нее оскаленный волк несется. Понятия не имею, как она это сделала, не зная никаких заклинаний, но она взлетела, уселась на ветку, вцепилась в нее мертвой хваткой и истошно завопила. Народ из домов повыскакивал, а толку-то с того, в деревне старики да дети, остальные стаю загонять ушли. Волк из стороны в сторону бросается, даже во двор толком выйти не дает, не то что к дереву подойти. А у девчонки той братишка младший есть, тезка мой, выросший на рассказах о том, как я его мать от ревуна спас.

— А ты ее спас?

— Да, было дело. Обычно крупные звери к замку не подходят, может, действительно меня чуют, а может, и нет. Вот только в тот раз меня около месяца не было, а возвращаясь, я почти у самого замка услышал женский крик. Тайли с мужем в тот день за ягодой пошли. Он, конечно, при мече был, но куда там в одиночку с ревуном справиться — только и смог, что задержать немного. А она, когда увидела ревуна, так напугалась, что даже бежать не бросилась, да и куда ей было беременной бежать. Когда я туда прилетел, так и стояла, к дереву прижавшись, даже на ревуна приближающегося не смотрела, только на то, что от мужа ее осталось.

— Жуть какая! — Меня аж передернуло.

— Принес ее домой, она сидит, из стороны в сторону раскачивается, плачет и молчит. А тут соседка дочку ее годовалую, за которой присмотреть, уходя, просили, принесла. Тут и выяснилось, что осталась Тайли одна беременной и с маленьким ребенком на руках. Я ее встряхнул и говорю: "Не о себе, о детях думай", а ее как прорвало после этого. Оно и правда, сама толком работать пару месяцев не сможет, пока не родит, а кормилец ее в лесу рядом с тем, что от ревуна осталось, лежит. Соседи помочь немного, может, и помогут, но им своих детей кормить надо. Я и пообещал, что раз уж спас, с голоду умереть не дам. А она сына в честь меня назвала, говорит, если бы не я, он бы не родился.

— Какой же ты все-таки замечательный... — Я обняла Райна за шею, аккуратно прижав к себе. — Как тебя вообще можно бояться?

— Можно, Таль. Те, кто ко мне привык, уже так, как твои одногруппники, не шарахаются, но даже Тайли...

— А что Тайли?