Талисман

Ричард поднялся из-за стола, медленно, еще не придя в себя от шока. Джек жестами показал, что надо поднять раму. Подойдя к окну, Ричард взялся за раму и сверху вниз строго посмотрел на Джека: в этом коротком осуждающем взгляде выразилось его отношение к грязному лицу Джека, немытым косматым волосам, неординарному появлению и ко многому другому. Чего ты, собственно, добиваешься на этот раз? Наконец он поднял раму.

– Знаешь, большинство людей входит через дверь.

– Отлично. – Джек едва сдержал смех. – Когда вольюсь в большинство, наверное, последую их примеру. Пожалуйста, отойди.

Ричард отступил на несколько шагов, на его лице читалось, что он захвачен врасплох.

Джек залез на подоконник, а потом головой вперед соскользнул в комнату.

– У-ф-ф.

– Ладно, привет, – поздоровался Ричард. – Готов даже сказать, что приятно тебя видеть. Но у меня скоро ленч. Полагаю, ты можешь принять душ. Все будут в столовой. – Он замолчал, словно удивился тому, что уже сказал так много.

Джек понял, что Ричард требует деликатного обхождения.

– Принесешь мне что-нибудь из еды? Умираю от голода.

– Круто. Сначала ты убегаешь и сводишь всех с ума, включая моего отца, потом врываешься сюда, как взломщик, а теперь хочешь, чтобы я украл для тебя еду. Чудесно, что тут скажешь. Отлично. Супер.

– Нам надо о многом поговорить.

– Если, – засунув руки в карманы, Ричард чуть наклонился вперед, – если

ты сегодня же отправишься в Нью-Хэмпшир или если позволишь мне позвонить отцу, чтобы он приехал и отвез тебя туда, то я постараюсь достать для тебя еды.

– Я готов поговорить с тобой обо всем, Ричи-бой. И конечно же, я поговорю с тобой о возвращении, будь уверен.

Ричард кивнул.

– И где тебя вообще носило? – Его глаза горели за толстыми линзами. Потом он недоуменно моргнул. – И как ты объяснишь, почему вы с твоей матерью так относитесь к моему отцу? Блин, Джек. Я действительно думаю, что тебе надо вернуться в тот отель в Нью-Хэмпшире.

– Я вернусь, – ответил Джек. – Обещаю. Но сначала я должен кое-что найти. Могу я где-нибудь присесть? Ужасно устал.

Ричард мотнул головой в сторону кровати, потом – типично для него – указал рукой на стул, который стоял ближе к Джеку.

В коридоре захлопали двери, раздались громкие голоса, шаркающие шаги.

– Ты когда-нибудь слышал о «Лучезарном доме»? – спросил Джек. – Я пробыл там какое-то время. Двое моих друзей умерли в «Лучезарном доме», и, обрати на это внимание, Ричард, второй был оборотнем.

Лицо Ричарда напряглось.

– Что ж, это удивительное совпадение, потому что…

– Я действительно жил в «Лучезарном доме», Ричард.

– Это я понял. Ладно. Вернусь через полчаса с какой-нибудь едой. Потом мне придется рассказать тебе, кто живет в соседней комнате. Но это все басни Сибрук-Айленда, верно? Скажи мне правду.

– Да, пожалуй. – Джек позволил пальто Майлза П. Кайгера соскользнуть с плеч и сложиться на спинке стула.

– Я вернусь. – И Ричард неопределенно махнул Джеку рукой, направляясь к двери.

Джек сбросил ботинки и закрыл глаза.

3

Разговор, на который Ричард сослался как на «басни Сибрук-Айленда» и который Джек помнил так же хорошо, как и его друг, состоялся в последнюю неделю их последней поездки на курорт с таким названием.

При жизни Фила Сойера две семьи отдыхали вместе практически каждый год. Летом после его смерти Морган Слоут и Лили Сойер попытались сохранить традицию и арендовали два номера в огромном старом отеле в Сибрук-Айленде, Южная Каролина, где прежде провели несколько счастливейших отпусков. Эксперимент не удался.

Мальчишки привыкли составлять друг другу компанию. Привыкли они и к таким местам, как Сибрук-Айленд. Все детство Ричард Слоут и Джек Сойер вместе обследовали курортные отели и огромные пляжи… но теперь атмосфера загадочным образом изменилась. Нежданная серьезность, некоторая неловкость вошла в их жизни.

Смерть Фила Сойера изменила палитру будущего. В то последнее лето в Сибруке Джек начал осознавать, что, возможно, не хочет сидеть за столом своего отца, а хочет от жизни большего. Чего большего? Он знал – и это была одна из тех немногочисленных вещей, которые он действительно знал, – что это «большее» связано с Дневными грезами. И, осознавая в себе эту тягу к «большему», он видел кое-что еще: его друг Ричард ничего такого не чувствовал, более того, стремился к прямо противоположному. Ричард хотел меньшего. Не хотел ничего такого, что не мог уважать.

Джек и Ричард проводили вдвоем медленно текущие часы, разделяющие на хороших курортах ленч и коктейли. Далеко они не уходили, поднимались на поросший соснами холм, с которого открывался вид на отель. Внизу сверкала вода в огромном прямоугольном бассейне. Лили Кавано Сойер без устали пересекала его из конца в конец. За столиком у бассейна сидел отец Ричарда в огромном махровом халате, с вьетнамками на белых ногах, держа в одной руке клубный сандвич, а в другой – телефонную трубку, по которой решал вопросы и в отпуске.

– Так ты этого хочешь? – спросил Джек Ричарда, который сидел рядом, конечно же, с раскрытой книгой. «Жизнью Томаса Эдисона».