Талисман

Джек содрогнулся, вспомнив, как Морган прорвал дыру в воздухе и чуть не убил все стадо Волка.

– Мы уезжаем. – Он повернулся к Андерсу. – Пожалуйста, помоги мне перенести Ричарда в кабину, Андерс.

– Мой господин… – Андерс склонил голову, потом поднял, и в его глазах читалась отеческая забота. – Поездка до западного берега займет два, может, три дня. У вас есть еда? Может, вы разделите со мной ужин?

Джек мотнул головой, ему не терпелось начать эту часть пути к Талисману, но тут его желудок громко заурчал, напоминая, что они ничего не ели после «Ринг-Дингов» и печенья «Феймос эймос» в комнате Альберта Брюхана.

– Что ж, думаю, полчаса ничего не изменят. Спасибо, Андерс. Помоги мне поднять Ричарда, хорошо? – А может, не так он и стремился пересекать Проклятые земли на этом поезде?

Вдвоем они подняли Ричарда. Словно Соня из «Алисы в Стране Чудес», Ричард открыл глаза, улыбнулся и вновь провалился в сон.

– Еда, – попытался выманить его Джек. – Настоящая еда. Хочешь поесть, дружок?

– Я никогда не ем во сне, – ответил Ричард с сюрреалистичной рациональностью. Зевнул, потер глаза. Наконец достаточно пришел в себя, чтобы стоять без помощи Джека и Андерса. – Хотя, если честно, я очень голоден. Я долго спал, правда, Джек? – Казалось, он этим гордится.

– Да.

– Слушай, этот поезд, на котором мы собираемся уехать. Он какой-то мультяшный.

– Да.

– Ты сможешь его вести, Джек? Это мой сон, я знаю, но…

– Вести его не сложнее, чем управлять игрушечным электропоездом, – ответил Джек. – Я смогу его вести, и ты тоже сможешь.

– Я не хочу. – Капризные интонации вернулись. – Я совсем не хочу садиться на этот поезд. Я хочу вернуться в мою комнату.

– Давай сначала поедим, – Джек уже выводил Ричарда из сарая, – а потом отправимся в Калифорнию.

Перед тем как мальчики уехали в Проклятые земли, Долины показали себя с самой лучшей стороны. Андерс угостил Джека и Ричарда толстыми ломтями ароматного хлеба, определенно испеченного из «пшеницы», которая росла вокруг станции, кебабом из нежного мяса, сочными незнакомыми овощами и розовым соком (из плодов папайи, почему-то решил Джек, хотя знал, что это не так). Ричард жевал, пребывая в радостном трансе, и сок стекал по его подбородку, пока Джек не вытер его. «Калифорния, – один раз произнес Ричард, – мне следовало это знать». Джек не стал спрашивать, о чем речь, резонно предположив, что Ричард намекал на репутацию штата, притягивавшего всех безумцев. Его больше тревожила дыра, которую они с Ричардом пробили в скудных запасах Андерса, но старик возился за прилавком, где стояла дровяная плита, и приносил все новые тарелки. Оладьи, студень, вроде бы куриные ножки, но пахнущие… чем? Ладаном и миррой? Цветами? А вкус… при мысли о вкусе этих ножек рот сразу наполнялся слюной.

Все трое сидели у маленького стола в уютной, мягко освещенной комнате. В конце ужина Андерс застенчиво принес тяжелый кувшин, наполовину наполненный красным вином. Чувствуя, будто следует написанному кем-то сценарию, Джек выпил маленький стакан.

3

Двумя часами позже, борясь с сонливостью, Джек задался вопросом, не стал ли этот плотный ужин серьезной ошибкой. Во-первых, отъезд из Эллис-Брикса прошел не слишком гладко; во-вторых, возникало ощущение, что Ричард действительно рехнулся; в-третьих, перед ними лежали Проклятые земли, куда более безумные, чем Ричард, и требовавшие предельного внимания.

Отужинав, все трое вернулись в сарай, где и начались проблемы. Джек знал, что боится того, что ждет впереди, а теперь знал, что страх оправдан; возможно, тревога повлияла на его поведение. Первую ошибку он допустил, попытавшись расплатиться со стариком Андерсом за оказанное гостеприимство монетой капитана Фаррена. Андерс отреагировал так, будто любимый им Джейсон ударил его ножом в спину. Святотатство! Надругательство! Предложив монету, Джек не просто оскорбил старика кучера; метафорически он замарал грязью его религию. Сверхъестественным божественным существам, вероятно, не полагалось предлагать монеты своим почитателям. Андерс так расстроился, что разбил руку, ударив по «дьявольскому ящику», как он называл металлический контейнер, в котором стояли аккумуляторы, и Джек чувствовал, что старику хотелось врезать совсем не по поезду. Ему удалось добиться лишь хрупкого перемирия: Андерсу его извинения требовались не больше, чем деньги. Старик чуть успокоился, когда осознал, сколь велик страх мальчика перед грядущей поездкой, но стал прежним Андерсом лишь после того, как Джек предположил, что у монеты капитана Фаррена есть и другие свойства и она может послужить не только средством платежа. «Ты не совсем Джейсон, – пробурчал старик, – но монета королевы, возможно, поможет тебе добраться до цели». Он тяжело покачал головой. И попрощался весьма холодно.