Там, где нас нет

До сих пор размеренная жизнь Чарльза Пеллафино шла по накатанной колее. Каждый следующий день был примерно таким же, как предыдущий, и Дюку это нравилось. В полицейской работе, как и в деле охраны порядка в гостинице, успех зависит от проверенных временем следственных методик. Увлечения Пеллафино – гольф, теннис, игра на пианино – требовали монотонной практики для развития навыков. Он любил собак по тем же причинам, по которым все любят собак, но еще и потому, что собаки живут по расписанию: встают, гуляют, играют и кормятся в одно и то же время. За исключением нескольких раз в год, когда злодеи вознамеривались проявить свое злодейство, в жизни Дюка не было драматических моментов, а чудес и вовсе не случалось. У него не хватало терпения на разговоры о призраках, реинкарнации и предсказании судьбы. Он верил, что все сущее целиком укладывается в традиционную пятерку чувств и за их пределами нет никаких тайн.

Но Эд Харкенбах заявил, что, когда нам мерещится призрак, мы на самом деле видим человека из параллельного мира, ведь реальности не всегда параллельны или вьются одна вокруг другой, словно волокна в силовом кабеле. Бывает, они пересекаются.

Как ни странно, реинкарнация тоже оказалась вполне реальной, но не в том смысле, что после смерти ты возрождаешься в новой физической оболочке. Вместо этого ты остаешься собой в параллельных мирах и проживаешь множество жизней.

Предсказание судьбы? Ну, тут уж нечего сказать. Если верить Эду и квантовой механике, все время – прошлое, настоящее и будущее – было создано в момент Большого взрыва. Следовательно, прошлое и будущее являются частью настоящего, а раз так, должны существовать особо одаренные люди, способные видеть то, что недоступно другим.

Сегодня утром Дюка занесло в чудовищный параллельный мир, и он сумел сбежать оттуда вместе с Эмити. В ином случае он давно пришел бы к выводу, что ему втирают какую-то дичь, встал бы и ушел мыть посуду. Но теперь он сидел перед тарелкой, перепачканной яичным желтком, с кружкой кофе в руке и слушал, словно ребенок у походного костра, Эдовы объяснения, уже не выискивая в них признаков лжи.

Наконец Эд объявил, что знает, как выйти из нынешнего затруднения.

– Вам, – он повернулся к Джеффи и Эмити, – никак нельзя возвращаться домой. Никогда. Врагам известно, что ключ у вас. Даже если сдадитесь, вас прикончат: ведь само существование ключа – это большой секрет, и он не должен выйти за пределы проекта «Магистраль Эверетта».

– Будь проклят тот день, когда я с вами познакомился, – посетовал Джеффри. – Ну, не с вами, а со здешним Харкенбахом. Без обид.

– Никаких обид. В некоторых мирах я слегка не в себе – тоже гений, но склонный к паранойе и мании величия. Кое-где – откровенно безумный. Но в свою защиту скажу, что мне пока не довелось встретить Эда Харкенбаха, творящего преднамеренное зло.

– Жизнь в бегах не по мне, – помотал головой Джеффи.

– По-моему, приключения – это круто, – вмешалась Эмити.

– Отныне, – Джеффи положил руку ей на плечо, – обойдемся приключениями в книжках. Других нам не надо.

– А вам, – продолжил Эд, обращаясь к Мишель, – нельзя приводить домой мужа и дочь, потому что… ну, как вы объясните их воскрешение из мертвых? – Он взглянул на Джеффи. – Простите. Соболезную.

– Да на здоровье. Я не особенно переживаю насчет своих смертей в других мирах. Главное – выжить в этом.

– Блин, я такой белиберды в жизни не слышал, – сорвался Дюк. – Полный бред, но вполне понятный и логичный.

– Выходит, здесь нам оставаться опасно, а ко мне перебраться нельзя, – заключила Мишель. – Что же делать?

– Не представляете, как я доволен собой. – Широко ухмыляясь, Эд постучал кулаком в грудь. – Потому что нашел для вас идеальное место.

– Главное, чтобы там не было робожуков, – заметила Эмити.

– Ни единого! – заявил Эд. Встал, взял пустую кружку, обогнул стол, вытянул указательный палец и коснулся носа девочки. – Пип-пип, пуговка. – Эмити вздрогнула от негодования, а Эд продолжил: – Это великолепный мир, Эмити, восхитительная временная шкала. К тому же – приготовься – мама и папа Джеффи, твои любимые бабушка с дедушкой, Имоджен и Фрэнк, живущие в городке к северу отсюда… Так вот, в том мире они давно умерли, поэтому твой отец так и не родился и ты тоже. Видишь, как идеально все складывается?

Все за столом непонимающе замотали головами, и Эд сообразил, что нужно все разжевать:

– Дело в том, что Имоджен и Фрэнк смогут отправиться туда вместе с вами – под другими именами, конечно. И в этом новом мире три поколения Колтрейнов начнут все с чистого листа.

С минуту поразмыслив над невероятным предложением Харкенбаха, Джеффи сказал:

– Моим нравится жить в Хантингтон-Бич. Они неплохо там устроились. Вряд ли захотят все бросить и перебраться в параллельный мир.

– Вы же понимаете, – Эд подошел к кофеварке, стоявшей у Джеффри за спиной, – что здесь им не выжить? Кому подлить кофе? Никому?

Джеффи озадаченно смотрел на физика. Он отказывался верить, что кто-то в самом деле захочет убить его родителей, но Дюк, неплохо разбиравшийся в психологии социопатов, объяснил: